Журналисты «Вгору» иссследуют «музейный апокалипсис» в Херсоне

Вячеслав Гусаков изложил впечатления от состояния музеев и от течения конкурсов на руководящие должности. Выводы неутешительны: происходящее он описал как Музейный «апокалипсис» в Херсоне (приводим по vgoru.org)

Итак, конкурсы на замещение должностей директоров Херсонского областного краеведческого музея и Херсонского областного художественного музея им. Шовкуненко завершились. Первый — сохранением Татьяной Братченко ранее занимаемой ею должности директора музея. Второй — «боевой ничьей». 

Впрочем, сейчас сложно сказать, как будут развиваться события в обозримом будущем. Ведь Херсонский окружной административный суд 5 апреля 2017 года удовлетворил ходатайство об обеспечении иска пяти управлений ХОГА в отношении Херсонского облсовета о признании противоправным и отмене решения облсовета от 03.03.2017 №391. Суд своим постановлением остановил действие обжалованного решения до разрешения дела по существу.

Напомним, 3 марта 2017 года на сессии Херсонского облсовета принято решение, которым внесены изменения в решение Херсонского облсовета от 21.01.2011 № 99 «О делегировании ОГА полномочий по управлению объектами общей собственности территориальных громад, сел, поселков, городов областей» путем признания утратившими силу пунктов 1, 4 указанного решения. В п.1 решения от 2011 года сказано, что облсовет делегировал ОГА полномочия по управлению объектами общей собственности территориальных громад области и корпоративными правами общей собственности территориальных громад сел, поселков, городов области. К таким объектам относятся объекты недвижимого имущества образования, медицины, культуры и другие. То есть, мартовское переподчинение облсовету конкурсных комиссий по выборам директоров областных учреждений культуры теоретически может быть признано недействительным, если решение облсовета от 3 марта будет отменено. Со всеми вытекающими правовыми и организационными последствиями.

Но выборы директоров и то, что мы узнали во время этого процесса — уже само по себе стало поводом для серьезного разговора. Особенно это касается херсонских музеев.

Оба кандидата на должность директора областного художественного музея, нынешний руководитель учреждения Алина Доценко и общественный деятель, руководитель центра «Правовий простір» Наталья Бимбирайте, не получили того количества голосов членов комиссии, чтоб кто-то из них стал победителем конкурса. За Доценко проголосовали четыре члена комиссии, за Бимбирайте – три при том, что избранным считается кандидат набравший пять голосов (в комиссии – девять человек). Должность директора музея осталась вакантной, Алина Доценко по-прежнему будет руководит учреждением как и. о.

А конкурс будет объявлен снова. И его победителю предстоит решить множество очень непростых задач. Ведь он получит очень непростое «наследство». Херсонские музеи, и художественный, и краеведческий пребывают в таком состоянии, что определение «плачевное», наверное, было бы для них похвалой. А тот факт, что руководители, которые довели учреждения до такого состояния, баллотируются на новый срок (причем, и Доценко, и Братченко — люди пенсионного возраста!) вообще вызывает как минимум недоумение. 

«Сидела в своем кабинете и молилась» 

Для начала — цитата:

«В итоге «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет» музейное дело открылось для меня не сверху и не из начальственного космоса, а на молекулярном уровне. У меня сложилось представление за эти годы о некоей пирамиде учреждений культуры, на вершине которой находятся музеи. Нет более многоликого, синтетического типа учреждений культуры, чем музеи. Всякий музей – это хранилище национальных реликвий, научное учреждение, а также ретранслятор своих ценностей и накопленных знаний. Музеи – хранители самого драгоценного наследия народа, сокровищница, ризница материальной и духовной культуры. Им нет равных в этом высочайшем качестве. Может устареть все – пьеса, кинофильм, симфония, книга. Не стареют, а только увеличивают свою материальную и моральную ценность лишь музейные коллекции».

Как вы думаете, кто и при каких обстоятельствах произнес эти слова? Думаете, они были сказаны лет тридцать назад на мероприятии по случаю какой-либо знаменательной даты, имеющей отношение к музейному делу? Пусть вас не обманывает риторика. Эта цитата — начало выступления и. о. директора Херсонского областного художественного музея им. Шовкуненко Алины Доценко на прошедшем третьего апреля заседании конкурсной комиссии по выборам директора учреждения. Да, сейчас, в XXI веке руководитель одного из ведущих учреждений культуры Херсонской области говорит о какой-то «пирамиде учреждений культуры», почему-то ставит музеи в этой иерархии выше театров или концертных залов; утверждает, что не устаревают только музейные коллекции (музыканты, сбрасывайте Баха и Моцарта «с корабля современности»; литературоведы, отправляйте в утиль Шекспира и Данте!).

Доценко, руководящая музеем с 1987 года, рассказывала в основном о том, как она на протяжении почти 30 лет решает проблемы музея, размещающегося в историческом здании (бывшая Городская Дума), не приспособленном для музейной деятельности. Нынешняя руководитель музея много говорила о том, как в начале своей работы в должности директора спасла здание от разрушения, к которому мог провести ремонт, сделанный с грубыми просчетами. Рассказывала, как она «сидела в своем кабинете и молилась», когда строители меняли пришедшие в полную негодность и угрожавшие сохранности здания междуэтажные перекрытия.

Свою презентацию Алина Доценко так часто перемежала разного рода лирическими отступлениями, что лоббировавшие ее интересы члены конкурсной комиссии (например, директор нескольких охранных фирм Андрей Малов) постоянно записками и жестами напоминали ей о регламенте. 

И лишь в конце выступления Доценко упомянула о планах на ближайшее пятилетие. У нее эти планы в основном были связаны с реконструкцией музея и привлечением на это денег госбюджета. При этом упомянула, что она якобы «на короткой ноге» с влиятельным нардепом Ириной Луценко, недавно ставшим представителем Президента Украины в Верховной Раде. Что та якобы пообещала «пробить» выделение из бюджета 100 млн. грн. для реконструкции музея. 

Предположим, что Доценко все же стала бы директором музея. Предположим, что Ирина Луценко на радостях добилась бы выделения 100 млн. грн. (в воюющей стране, имеющей массу других проблем!), на эти деньги сделали бы шикарный ремонт, даже установили бы лифт, о котором так эмоционально рассказывала Доценко (в здании музея, построенном из пористого и чувствительного к вибрации ракушечника!). И дальше… А что — дальше?

«Презентация госпожа Алины не содержала НИ слова о стратегии развития. НИ ОДНОГО! Как ей ни намекали, что хватит рассказывать о том, какая вы хорошая, никаких планов представлено не было. И это — человек с 28-летним стажем управления музеем!», — поделилась в Facebook своими впечатлениями от презентации Алины Доценко херсонский общественный деятель Евгения Вирлич.

Соперник Алины Васильевны, Наталья Бимбирайте, много говорила о том, как она намерена интегрировать музей в культурную среду Херсона, сделать его многопрофильным культурным центром, пространством, дружественным для посетителя, а также центром непрерывного образования для людей всех возрастов; предлагала активно использовать современные методы работы, передовые технологии. У Даценко же главным «козырем» был… ремонт.

Одна из членов комиссии, руководитель фонда «Захист» Лариса Польская, бывшая явно на стороне Доценко, попыталась помочь и. о. директора музея, задав ей вопрос, ответ на который представил бы Алину Васильевну в очень выгодном для нее свете. Но многолетний руководитель музея… умудрилась «сесть с лужу» еще основательнее. Она проговорилась, что большинство из находящихся в музее 12-ти тысяч экспонатов… не оценивались. Заявила, что оценка экспонатов для нее… «космос». 

Неужели многолетний руководитель музея, позиционирующий себя еще и как опытный хозяйственник, не понимает, что в нормальном музее любой экспонат, каким бы он ни был «бесценным» с исторической или духовной точки зрения, формально имеет свою оценочную стоимость, необходимую для того же страхования? Не исключение — даже шедевры мирового уровня. Например, страховая стоимость «Джоконды» Леонардо да Винчи — три миллиарда долларов.

Или в музее им. Шовкуненко экспонаты не оценивались намеренно? А вот ответ на этот вопрос должны дать уже не журналисты, а работники других организаций, следящих за законопослушностью граждан.

Кстати, Наталья Бимбирайте на вопрос о том, что с чего она начнет свою работу, если возглавит музей, ответила: «С аудита фондов». 

Сонное царство им. А. Шовкуненко 

На заседании конкурсной комиссии один из ее членов, депутат Херсонского облсовета, глава постоянной комиссии по вопросам образования, науки, культуры, молодежи, физкультуры и спорта Владимир Шадрин, задал Алине Доценко вопрос о количестве посетителей музея.

«От ста до 150-ти тысяч в год», — таким был ответ.

То есть, при показателе в сто тысяч посетителей в год это — 383 человека в день, учитывая то, что по понедельникам и вторникам экспозиции музея закрыты для экскурсантов. И 574 посетителя при показателе — 150 тыс. в год.

Выходит, музей им. Шовкуненко работает с просто колоссальной нагрузкой и зарабатывает более миллиона гривен в год. Тогда почему на заседании конкурсной комиссии Алина Доценко говорила, что из-за отсутствия в музее системы автоматического регулирования температурно-влажностного режима сотрудникам приходится поддерживать необходимые для сохранности картин температуру и влажность воздуха, ставя в залах и в хранилищах емкости с водой и масляные радиаторы? Как-то странно это при миллионных доходах.

Похоже, руководитель музея «экономит правду», не только утверждая, что она — член Союза Художников Украины (http://vgoru.org/index.php/template/novini-khersonshchini/item/16171-rukovoditel-muzeya-im-shovkunenko-ekonomit-pravdu-dokumenty). И достоверность сведений о посещаемости тоже весьма сомнительна.

Я был в художественном музее 25 марта. И мы (со мной были супруга и сын) не просто попали в музей без очереди (при минимум 383-х посетителях в день, если верить Доценко!), а были там… единственными посетителями. И, возможно, — единственными не только за тот день, но и за более длительный промежуток времени. Это посещение я вспоминал, когда на заседании конкурсной комиссии слушал эмоциональное выступление старшего научного сотрудника Херсонского областного краеведческого музея Михаила Подгайного.

Оставляли желать лучшего и условия просмотра экспонатов. Подсветка картин была только в одном зале. В остальных же любоваться живописными полотнами мешали отблески от окон. Он с болью говорил о некачественно сделанном ремонте здания.

Действительно, невозможно было не заметить трещины на стенах, последствия протекающей в нескольких местах крыши.

Ситуация с сайтом музея — не менее удручающая.

«Я проверил статистику — 460 посещений в месяц в этом году», — сказал член конкурсной комиссии Алексей Белецкий.

«Получается, из бюджета выделяются огромные деньги на то, что… никому не нужно», — сказала, выступая на заседании комиссии, руководитель общественной организации «Тотем» Елена Афанасьева, говоря о полном отсутствии интеграции музея имени Шовкуненко в херсонскую культурную среду.

Впрочем, если говорить о музее как о некоей инфраструктуре, то сейчас даже сложно сказать, куда и как можно интегрировать это недружественное к посетителю «сонное царство». 

Аренда с… доплатой 

И на проходившем 20 марта организационном заседании комиссий по выборам руководителей учреждений культуры, и третьего апреля на заседании комиссии по выборам директора музея им. Шовкуненко шла речь об арендаторе, занимающем в здании музея значительную площадь. Это — охранная структура, работающая под брендом «Арсенал».

В ее состав входят ООО «Арсенал-С», частное предприятие с таким же названием и ООО «ПФ «Транстехносервис». Директором этих предприятий в реестрах значится Андрей Малов, один из членов конкурсной комиссии, который входит еще и в состав попечительского совета музея.

Во время организационного заседания конкурсных комиссий Андрей Малов сказал, что его предприятие арендует в музее помещения площадью 120 кв. м. 

Также он и присутствовавшие на заседании сотрудники аппарата Херсонского облсовета утверждали, что этот факт нельзя трактовать как конфликт интересов. Но…

ООО «Арсенал-С» и ООО «ПФ «Транстехносервис» предоставляют услуги по обслуживанию пожарной сигнализации, техническому обслуживанию систем видеонаблюдения коммунального учреждения «Художественный музей им. Шовкуненко», что подтверждается транзакциями, сведения о которых есть в открытых источниках: с октября по декабрь 2016 г. на сумму — 24552 грн. и за январь-февраль 2017 на сумму 57087 грн. Всего — 81 639 грн.

В таком случае стоит ли удивляться тому, как Андрей Малов откровенно «подыгрывал» Алине Доценко? Сигнализировал ей о регламенте, ставил под сомнение достоверность сведений Натальи Бимбирайте о наличии у нее стажа работы в сфере культуры.
Невольно напрашивается вопрос о том, почему Малов боится смены руководителя музея. 

Работа над «ошибками» 
Если директоров других областных учреждений культуры члены конкурсных комиссий выбирали прямым открытым голосованием, то директора Херсонского областного краеведческого музея выбрали тайным голосованием.

«Думаю, люди, заинтересованные в том, что свои должности сохранили «проверенные кадры», учли опыт предыдущих заседаний комиссии и на сей раз соответствующим образом подготовились», — поделился своими впечатлениями от заседания старший научный сотрудник музея Михаил Подгайный.

От отметил, что вызывает сомнение и то, что жеребьевка по определению очередности выступления кандидатов на должность директора была проведена честно:

«Получилось так, как было выгодно только одному человеку — Татьяне Братченко. Она представляла свою программу последней. Ведь программы конкурентов, Антона Костенко, завотделом областной централизованной библиотечной системы, и Андрея Лопушинского, научного сотрудника краеведческого музея, были значительно интереснее, сопровождались слайдами и видеоматериалом. Костенко и Лопушинский представили хорошие перспективные планы. Братченко на их фоне выглядела, мягко говоря, неубедительно. Видимо, члены комиссии, понимая это, и настояли на тайном голосовании. Ведь при открытом голосовании как-то неудобно поднимать руки «за» более слабого кандидата. Думаю, по этой причине и не набрали нужное для избрание количество голосов руководители библиотеки им. Гончара и Херсонского областного художественного музея. Целесообразность продления их полномочий была довольно сомнительной, и многие это понимали».

 
По мнению Михаила Подгайного, продление полномочий Татьяны Братченко — ошибка со стороны членов комиссии, так как действующий руководитель музея на протяжении многих лет не может решить самую острую проблему учреждения:

«У нас нет оборудования для поддержания температурно-влажностного режима. Особенно это ощущается летом, когда из-за жары и духоты очень страдают экспонаты. Но у нас есть только два кондиционера: в кабинетах директора и ее заместителя. Во время заседания конкурсной комиссии я задавал Татьяне Братченко вопрос о том, когда в музее наконец-то появится система кондиционирования. Ведь на своей презентации они ни слова не сказала об этой проблеме. Руководитель музея ответила, что на это нужно три миллиона гривен, на выделение которых из бюджета она надеется. Но деньги, которые выделялись ранее, тратились на бесконечные ремонты помещения. И шесть миллионов гривен, которые будет выделены музею в рамках областной Программы развития культуры и духовности, тоже, насколько мне известно, будут потрачены на ремонты».

Тем не менее, после избрания Татьяна Братченко сказала, что она оценивает свою работу в музее как… хорошую.
 
Заседание комиссии по выборам директора Херсонского областного краеведческого музея для потенциальных претендентов на должности директоров областной библиотеки и областного художественного музея — недвусмысленный сигнал о том, что легкой борьбы без подковерных «фишек» им вряд ли стоит ждать. А у представителей общественности, пристально следивших за проходившими конкурсами есть повод не расслабляться. «Жить в этой атмосфере морального террора становится просто невыносимо»  
Об очень непростой ситуации в Херсонском областном краеведческом музее мы писали и ранее. И коль уж переизбранный директор музея заявила: «Работа в музее — хорошая. Я нормально с ней справляюсь», то мы считаем своим долгом напомнить читателям, какой была эта «хорошая работа». Мы неоднократно публиковали статьи упомянутого выше Михаила Подгайного, который делился с нашими читателями своей обеспокоенностью положением дел, которое сложилось в краеведческом музее за время руководства им Татьяной Братченко.
Вот — несколько цитат из тех статей. «Бурное возмущение херсонцев вызвал фрагмент Комментария о "зустрічі Підгайного М. М. з канадським професором-археологом", которая якобы "мала приватний характер, про що навіть не було поінформовано керівництво краєзнавчого музею". Каждый день в музей приходят посетители. Если бы по каждому такому случаю сотрудники информировали начальство, то на работу просто не осталось бы времени. Та встреча не была приватной, находки экспедиции, финансированной университетом провинции Манитоба, поступили к нам в музей. И, наконец, с археологом встречался не природовед Подгайный (с какой стати?), а историк Сергей Дяченко. И именно сейчас руководство музея делает всё возможное, для того, чтобы уволить Сергея по статье КЗОТ. Научные связи от Канады до Японии лучшего, пожалуй, музейщика-краеведа страны предполагают поездки. В прошлом году из Лондона Сергей привёз уникальные материалы по биографии Джона Говарда и свежеизданную научную биографию выдающегося филантропа, наладил контакты с автором книги – авторитетнейшим исследователем наследия Говарда. Увы, выехать куда-либо более чем на пару дней Сергей может только в свой отпуск. Но сейчас его лишили и этой возможности. Директор музея не подписывает заявление на несколько дней ни в счёт планового отпуска, ни за свой счёт. Ну а поскольку увольнения "по собственному желанию" от нас дождаться невозможно, то достаточно одного-двух дней отлучки, чтобы быть уволенным по статье "за прогул". Жить в этой атмосфере морального террора становится просто невыносимо. Мало того, что работать приходится за нищенскую зарплату с экспонатами, протравленными всеми мыслимыми ядами, так ещё и на корню уничтожается дух творческого поиска, благожелательности, взаимной поддержки, который всегда присутствовал в нашем музее. Сейчас мы живём в почти тюремных условиях, когда шаг вправо – шаг влево приравнивается к побегу и наказывается "расстрелом" в виде соответствующей записи в трудовой книжке. Ей богу, хочется вызвать дух Джона Говарда, может быть, он смягчит души херсонских чиновников от культуры, превратившие подведомственные учреждения в своеобразные тюрьмы». («Цена отписки». 23.02.2012).

«…В результате полного расстройства системы ведения музейно-учётной документации, потерянным для учёта оказался крупнейший музейный предмет коллекции – скелет кита, поступивший к нам ещё в 1960 году. И таки да: "його було занесено до Книги надходжень в 1996 році". Учитывая то, что большая часть природоведческой коллекции музея была внесена в указанную Книгу в начале 1977 года, получается, что в течение 20 лет у кита не было никаких учётных номеров. Как нет их и сейчас у сотен, может и тысяч, экспонатов музея. Даже видовая принадлежность животного забылась. Сельдяной кит (финвал), по документам 1960 года, в нынешних изданиях музея значится как «синий кит».

(«Цена отписки»).

«Ещё в 2007 году директора обоих областных херсонских музеев оказались в эпицентре скандала вокруг ремонта музейных зданий на улице Ленина. Вместо того, чтобы реставрировать памятники архитектуры, их варварски реконструировали. Организовало ремонт тогдашнее руководство облсовета, ОГА и облуправления культуры и туризма, а директора музеев выступили наиболее рьяными защитниками этого вандализма перед лицом общественности…

С тех пор каждую весну цементная шпаклёвка, положенная на известковую штукатурку или камень-известняк, по очереди осыпается с фасадов то краеведческого, то художественного музеев, а варварские разрушительные ремонты за бюджетные деньги, уродующие интерьеры и ликвидирующие экспозиции, – не прекращаются и на полгода. Даже в самый разгар кризиса в краеведческом музее ремонтировался директорский кабинет. Чиновники находят бюджетным деньгам иное, более удобное для себя применение. Вот почему у нас в стране такие мизерные зарплаты и пенсии у работников сферы культуры (да и у большинства остальных граждан тоже), не хватает средств на музейное оборудование и ремонт вентиляции.

В 2010 году был уничтожен исторический интерьер холла в корпусе музея на ул. Горького, 5. Декор помещения зашили крашенными гипсокартонными плитами. А в этом году в ходе ремонта зала, где экспонировалась выставка "Редкие и исчезающие животные мира", исчезли и добротные деревянные двери, являющиеся неотъемлемой частью интерьера холла. Сама же выставка была размонтирована».

(«Ночь в музее» 27.12.2011). 
Судя тому, что многолетние руководители херсонских музеев и сейчас руководят этими учреждениями, эти статьи были «гласом вопиющего в пустыне». Неужели и сейчас никто не заинтересуется, мягко говоря, очень странной ситуацией в художественном и краеведческом музеях?

Вячеслав Гусапков для "Вгору"