Постсоветский Херсон: возможна ли новая архитектурная жизнь на руинах союза?

Каждый видит маленькие изменения в Херсоне – проходим, удивляемся, но не подозреваем, чьих это рук дело. Кто занимается реконструкцией архитектурных изъянов прошлого, рассказывает Максим Попов. 

  Постсоветский город, процесс индустриализации в упадке, много заброшенных объектов, безвкусица наружной рекламы и абсолютное безразличие к фасадам исторических зданий – это те слова и словосочетания, которыми можно охарактеризовать Херсон на нынешнем этапе его развития. Вы скажите – ну не все так плохо… Возможно? Но в большинстве случаев «это возможно» существует благодаря усилиям местных активистов и работников коммунальных служб, которые пытаются следить за порядком на улицах города. Когда идешь по Херсону, то рядом с широкой центральной площадью, актуализируется проблема благоустройства, так как встречаешь пестрые рекламные бил-борды, которые нависают над тобой и предлагают купить золотое украшение твоей возлюбленной или приобрести очередной продукт со скидкой. «У нас кризис самоидентификации и так званый постсоветский синдром, кроме того еще и безвкусица в оформление наружной рекламы и нежелание работать с архитектурными изъянами» , – объясняет  архитектор и член ГО «МІСТ» Максим Попов .

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Максим Попов и «Пилорама»: об интервенции в публичное пространство Херсона

  Максим не первый раз становится героем публикаций «Херсонских вестей», т.к. ранее принимал участие в преобразовании и строительстве арт-лестницы на Лебедином озере, выиграл грант на установку пандусов в чаше Лебединки. Да и его позиции касательного родного для него Херсона созвучны с идеями многих местных урбанистов. На этот раз, мы говорили о нашем городе, как о постсовестком. И по мнению, Максима нам не стоит обходить или упускать этот факт, нам просто нужно это уметь красиво подать и преобразовать.
«ХВ»: Херсон – это же типичный постсоветский город… как быстро можно это преодолеть?
Максим Попов: Постсоветский синдром чем-то похож на пубертатный возраст человека, когда мы вышли из «прекрасного» коммунистического прошлого и столкнулись с реалиями – нет никакого коммунизма, и мы не знаем куда нам идти.
Херсон – это один из типичных постсоветских городов и у нас очень много друзей по несчастью в Литве и Польше. Они этот период успешно преодолели, поэтому мы можем поучиться этому у них. Что же касается Херсона – у нас, действительно кризис самоидентификации. У нас был ХБК, более 10 мощных предприятий. И все эти заводы в результате деиндустриализации прекратили выпускать свою продукцию и это привело к определенному кризису на рынке труда и, да, мы не знаем, что нам с этим делать.
Предприятия продолжают ветшать, на горизонте ничего нового нет. Но выход есть. Во-первых, для того, чтобы преодолеть кризис постсоветского города нам нужно понять, кто мы сегодня. Осознать, что мы город с определенными проблемами. Но они и есть ключом к развитию, потенциалом.
Для того, чтобы понять, кто мы есть, инициативным херсонцам необходимо создать большую ассамблею с хорошей поддержкой в прессе. И уже в ходе встреч определиться, куда двигаться дальше.   ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Херсонский архитектор о том, что такое дизайн-код города и как преобразуется Лебединое озеро в скором времени
  «ХВ»: Сколько времени потребуется, чтобы из постсоветского Херсон стал таким, чтобы его идентифицировали как, к примеру, просто Херсон или красивый Херсон?
Максим Попов: Это вопрос времени, станет ли Херсон из постсоветского просто Херсоном. Нам предлагает известный туроператор ХерсON название «благополучный град».
Мы сейчас живем в тяжелое время. И Херсон своеобразный детонатор. У нас на границе с Крымом постоянно ловят каких-то людей с российскими паспортами. На фоне войны мы как-то мало консолидировались. Если честно я не очень верю в то, что какая-то группа людей, оторванная от населения Херсона, сможет что-то разработать. Неактивным херсонцам будет сложно принять предложенный активистами продукт, т.к. это не ими создавалось. Мы не принимаем свой город, как не принимаем свое тело с какими-то изъянами. Нам просто нужно научиться любить и принимать наш город. И стараться сделать его лучше. 

«ХВ»: Кому принадлежит власть в постсоветских городах?

Максим Попов: Я думаю, что массовый херсонец посмотрит на инициативных людей и начнет за ними повторять. Мы знаем, что революции начинают единицы, а потом к этому уже подключаются массы. Я думаю, что не стоит бояться инертности людей. Она легко преодолевается, когда показываешь пример, как нужно делать. Я, мой коллега Андрей Луцик, Полина Трач, пытаемся делать микроархитектуру в городе, чтобы показать, что можно противостоять вязкой херсонской повседневности. Я считаю, что районами должна управлять община (громада). В Киеве, к примеру, жители района Оболонь, благодаря различным программам и тренингам, начинают сами управлять своими территориями. Надо начинать с малых побед.   ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: 8 социальных проектов херсонских активистов получили грант в размере 100 тысяч грн
  «ХВ»: Где заканчивается советский Херсон и где начинается современный?
Максим Попов: В большинстве случаев наша современная архитектура – жлобская и китчевая. Есть такое общепринятое понятие – все эпохи нужно сохранять и нельзя отказываться от какой-либо истории. И то, что сегодня происходит под видом декоммунизации – спекуляция ценностями. Каждая эпоха имеет свою идеологию и в зависимости от этого материализуется городское пространство. Все, что вокруг нас, начиная от этих столов, мебели и интерьера, где мы сейчас находимся, заканчивая городской площадью – это отражение наших с Вами взаимоотношений. Советскому Союзу присуща маркировка пространства памятниками Ленина, как символическими алтарями. В Советском Союзе была, и мы все это прекрасно понимаем, подмена религиозного лидера партийным лидером, поэтому существует определенные закономерности в развитии советского города – большие проспекты, большие площади, на которых обязательно должен стоять вождь и это как некачественное жилье барачного типа, так и качественное жилье для номенклатурных работников и высших чинов того же ХБК.
Наш город развивается в трех эпохах. Первая, когда речь идет о появлении города в период Российской империи. Далее это Советский союз – индустриализация нашего города. До этого населенный пункт связывали с аграрной сферой, а сегодня – мы должны понять и принять все предыдущие эпохи. И сторонникам идеи национального возрождения не отвергать нашу советскую историю и историю имперскую, а активно строить.   ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Херсонцев зовут стать участниками проекта по реновации Лебединого озера

«ХВ»: Что делать с памятниками, «Ленинами» и прочими советскими деятелями или конструкциями, что попали под процесс декоммунизации?

  Максим Попов: Главный урок «ленинопада» – не стоит возводить себе кумира. Но об этом отдельный разговор. Если же говорить о зданиях, то необходимо определить его ценность и уникальность. Когда речь идет о каменных вышиванках в Новой Каховке, то их безусловно нужно сохранить, т.к. это предмет мировой культуры. А если же это какой-то склад, завод или церковь, которых было тысячи на территории Херсонской области времен Российской империи, то такие здания нужно сносить, потому что городу необходимо свободное пространство, т.к. город – это организм, которому нужно развиваться.
Я думаю, что для начала необходимо определить ценность здания для громады, а далее решать, что делать. На месте этой церкви может возникнуть прекрасная школа или университет. Почему бы нет?! А по поводу «лениных» … я сейчас готовлю брошюру про «ленинопад», как уникальный феномен, которого не было не в одной стране. Памятников Ленина существует больше всего в мире, чем кому-либо. Ленин вообще культурный феномен, потому что существует отдельно Ленин – человек и Ленин – персонаж советских «комиксов», воспетый герой, супермен. Не было в истории таких известных людей, ну возможно только фараоны египетские.
Ну вот приведу пример, лаосские, парижские и южноамериканские рабочие называли своих детей Владимирами. Влияние было колоссальное. И сейчас прощаясь с Лениным … я, кстати, абсолютно уверен, что эта инициатива идет снизу и это не какой-то заговор элит. Ленина валят обычные люди, которые скорее всего воздвигнут себе нового идола. И что интересно, иностранные компании застройщики, которые приходят в постсоветские страны и города, скупают недвижимость возле Ленина, потому что этот памятник – это своеобразная маркировка центра города.
«ХВ»: Что, по Вашему мнению, может появится на площади или постаменте, где ранее стояли декоммунизированные советские деятели?
Максим Попов: Надо рассматривать контекст этой площади, что там находиться и где эта площадь расположена. Площадь, во-первых, формируется зданием кинотеатра «Украина», а, во-вторых, центральный орган исполнительной власти (ред. – здание ХОГА) и жилые дома. Исходя из этого понятно, что лучше всего по этой площади гулять.
Если мы посмотрим на площадь в Барселоне, Берлине и других развивающихся городов, то мы заметим, там ценится пустота, что приравнивается к свободе. Пространство – ценность. Я думал о том, как трансформировать площадь Свободы. Мне кажется, что необходимо убрать постамент (ред. – где ранее стоял Ленин). Мемориал героям Небесной Сотни может быть решен более оригинально, чем какой-то скульптурный памятник или просто какой-то «гармыдр» из железа.
К примеру, в Киеве разрабатывается проект памяти героев Небесной сотни – в местах, где были убиты люди, ставятся маленькие звездочки.
Так как события Майдана происходили не в Херсоне, то мемориал можно перенести в менее официозное место, потому что вместо Ленина мы себе возводим новых идолов. И думаем, что чем выше мы их поставим, тем быстрее начнем что-то делать.
На самом деле, наша новая жизнь и наша самоидентификация должны стать результатом нашего осознания тех событий, что произошли вовремя и после Майдана. Люди, которые там погибли, они бы не хотели, чтобы мы ставили им памятники. Они бы хотели, чтобы мы изменились. 
«ХВ»: Мы все видим нелепость дизайнерского подхода в оформлении вывесок, афиш и реклам, что ориентированы исключительно на выгоду или прихоть богатых заказчиков? Как с этим быть? 
Максим Попов: По известной Венецианской конвенции, принятой в 1968 году, портить фасад или монтировать что-то на фасад можно исключительно с разрешения властей и сейчас существует большая проблема, когда фасады, в том числе и фасады исторических зданий, буквально залеплены рекламой или к ним пристроены какие-то козырьки, пилоны и прочие конструкции.
Реклама не должна быть навязчива. И если сделать пространственный анализ херсонских улицы и посмотреть, сколько занимает реклама в этом пространстве, то мы поймем, что это больше 50 %. И это не может не отразиться на нашей психике и самочувствии, потому что отовсюду мне кто-то что-то предлагает и все это между собой еще конкурировать пытается. Я, как архитектор, считаю, что вывески должны быть менее выразительными и должны быть адресованы своей целевой аудитории. Мне не нужны чулки, порошки, а они хотят залезть мне в голову.
Мы знаем, что в выше упомянутой конвенции было положение о рекламе и из нее же вытекает понятие «дресс-код» города. Все должно быть унифицировано: если это реклама, то это к ней должны быть единые требования касательно размера, цветового оформления, ее размещения и т.д.
И тут сразу же можно перескочить к проблеме фасада утепленных домов – их можно утеплять изнутри, если кто-то не знал и не портить фасад. Я думаю, что если мы посмотрим на улицу в развитых странах, то мы увидим, что рекламы меньше. Люди могу спокойно смотреть на местные достопримечательности и понимать, что их вид ничего не загораживает. Я считаю, что это ценность и готов за нее бороться.

«ХВ»: Насколько активны херсонцы в плане преобразования города? К примеру, часть Берлина когда-то была советской. Почему восточные немцы смогли это преодолеть постсовестский синдром, а мы пока нет?

Максим Попов: С Берлином нас сравнить тяжело. Я думаю, что там более органичная среда. Да и западный и восточный Берлин они более органичны между собой, чем Херсон и его какой-то город побратим в Прибалтике. Разница прослеживается, как в ментальности населения, так и изоляция херсонцев друг от друга. Тут нам мешает неумение договариваться. Мы все можем критиковать, находить ошибки в действиях других людей, но сами выработать какую-то стратегию не можем. А у активистов, таких я, Андрей Луцик… у нас же тоже есть свои заботы, родные и близкие, насущная потребность в работе, поэтому иногда не хватает времени… Ну а если общественник смотрит на свою аудиторию и понимает, что она, по сути, безразлична, то ничего не хочется делать и далее просто присоединиться к этому безразличному большинству и продолжать клеймить политиков и ходить на работу.   Но я думаю, что пора что-то делать. Я сам ничего не сделаю – у мене не хватит сил, наглости и упорства, поэтому и пришел к Вам, чтобы найти единомышленников.
«ХВ»: Почему Херсоном занимаются экс-херсонцы?
Максим Попов: Я в Херсоне прожил половину своей жизни и с недавнего времени стал приезжать чаще. А после проекта на Лебедином озере, я понял, что если у тебя есть амбиции, то их можно сложить с амбициями других людей и получить хороший продукт на выходе. До этого я реализовал свои амбиции в коммерческой сфере в Киеве, а здесь получилось найти единомышленников, с которыми возможно реализовать какие-то общественно полезные проекты. В компании с другими людьми это сделать гораздо легче. А почему я вернулся в Херсон? Наш город, действительно один из самых депрессивных регионов и мне стало как-то не по себе из-за того, что я сижу в Киева, а в Херсоне не все очень хорошо. И после разговора с друзьями я понял, что все проблемы города можно превратить в преимущества. И я заинтересовался Херсоном по-новому.
Кроме того, очень сильно объединила людей война. И то, что в Херсоне проходят какие-то инициативы – это реакция и ответ на голос войны. А я не склонен отвечать оружием, поэтому лучше что-то создам и таким образом буду противостоять.  Беседовала Юлия Соломахина