Аброськин: В этом году некоторые «воры в законе» сядут в тюрьму

Первый заместитель главы Нацполиции Украины Вячеслав Аброськин рассказал Realist’у о том, как лидеры преступных кланов влияют на распределение бюджета и экологию, кто претендует в Украине на титул «вор в законе № 1», об «укропных» войнах и о том, что офицеры будут работать под прикрытием, и о патриотизме среди воров.

— По данным Национальной полиции, в Украине сейчас около 15 «воров в законе». Насколько сильна среди них конкуренция? Есть преступник, который хочет стать номером один?

— Сначала хочу подчеркнуть, что люди не до конца понимают важность этой проблемы. Для многих вор, который залез в карман, и «вор в законе» — примерно одно и тоже. Но последние влияют практически на все сферы нашей жизни — от нашей безопасности до уровня безработицы и экологии.

Смотрите, воры по прозвищам «Лера Сумской», «Полтава» — люди старой формации, которые много лет провели в местах лишения свободы. Они живут тем, что разрешают споры, возникающие в среде осужденных. Они назначают «смотрящих» в колониях и СИЗО, контролируют там обстановку, могут помочь получить УДО.

Вот у вора в законе «Недели» долгое время офис был в центре Киева, в отеле «Премьер Палас». К нему туда очередь стояла. Каждый день проходили встречи с бизнесменами, директорами крупных госпредприятий. О чем могут с такими говорить воры?

Они зарабатывают на том, что лоббируют интересы депутатов областных советов, нардепов, пытаются перенаправить бюджетные потоки.

Еще один — «Антимос», относящийся к старой формации, уже пытается оказать влияние на все аспекты бизнеса в Одесской области. Его интересуют все сферы, в том числе и объединение территориальных громад. Он пытается влиять на выборы, решая свои вопросы.

Все меняется, «воры в законе» стоят не только за проституцией, торговлей наркотиками и оружием, кражами и разбоями, нелегальной миграцией. Они контролируют у нас добычу янтаря, вырубку лесов. В сфере их внимания — строительный бизнес, земельные вопросы, госзакупки. Преступники быстро перестраиваются, видоизменяются. Например, сейчас они в своих схемах все активнее используют электронные деньги.

— Вы можете назвать того, кто претендует сейчас на лидерство в преступном мире?

— Есть вор «Гули Лоту», который более 25 лет провел в местах лишения свободы в Азербайджане. Он сел в 1995-м, а в 2017-м вышел по УДО, сейчас живет в Турции. Это один их самых жестоких преступников на территории постсоветского пространства. Он даже в колонии организовывал похищения людей. Он развязал так называемые«укропные войны».

Я недавно зашел в магазин, смотрю, небольшой пучок зелени, три листика стоят 35 грн. И представьте, какие объемы продаж на этом рынке. «Гули» устроил войну в РФ, других странах за перераспределение зон влияния по продаже укропа, петрушки и т. д. По его приказу людей убивали, расстреливали. И он добился контроля.

У нас он тоже отметился. Уже есть не один, не два и не три случая похищения азербайджанцев, армян, бизнесменов из других этнических групп, которые занимаются торговлей на овощных рынках. Этот вор, сидя в Турции, организовывает похищения людей и требует выкуп в биткоинах. И мы говорим не о требованиях заплатить $ 10 тыс. или $ 100 тыс. Совсем другой порядок. Миллион и так далее.

И в его планах не только влияние на продуктовый рынок, он хочет создать у нас свои кланы, которые захватили бы преступную власть.

— И как на это смотрят наши воры?

— Они уже обсуждают этот вопрос. Открытого противостояния пока нет.

— Оно возможно?

— Конечно, возможно. «Гули Лоту» — вор, который может открыто им противостоять. Но это чисто криминальный вор, который думает о своей наживе, а есть преступники с другими мотивами.

Есть воры, которые проживали длительное время в РФ и имеют отношение к спецслужбам типа ФСБ. Например, в прошлом году к нам прибыл некто по кличке«Пецо». В 2013-м он был задержан за разбойные нападения с применением огнестрельного оружия, его обвиняли в убийстве российских полицейских. В 2015-м ему дали 25 лет, в 2017-м он выходит из самолета в аэропорту «Борисполь». Мы его встречаем, задаем вопросы. Он говорит, что вышел по УДО на 23 (!) года раньше. Но у нас есть достоверная информация, что он прибыл для дестабилизации ситуации в нашей стране. Его задачей было показать, что в Украине власть слаба и не может навести порядок. И он не единственный, кто прибывает с такими целями.

Знаете, некоторые высокопоставленные чиновники уверены, что «наши» воры будут противостоять приезжим, особенно россиянам. Но возьмем «Неделю». На его коронации в Греции было 42 вора, в том числе из России. «Умку» короновали в Санкт-Петербурге. С чего им отстаивать интересы нашей страны? У вора нет понятия «родина», есть только его сфера влияния.

— И даже война это не изменила? Не было ли раскола в их среде по политическим мотивам? Есть воры-патриоты и воры-сепаратисты?

— Раскол был в 41-м. Тогда часть воров в законе пошла защищать Родину. Они вернулись, опять попали в колонии и началась «сучья война». С ними начали воевать авторитеты, которые отсиделись в тылу и назвали их «суками».

Я провел в Донецкой области три года, и я не видел ни одного вора, который бы оказал стране хоть какую-то помощь. Когда все начиналось, они испугались, переехали c Донбасса в Киев, Днепр, подальше от конфликта. Но они, как помогали 19 колониям, которые сейчас находятся на неподконтрольной территории, так и помогают. По-прежнему назначают там своих «смотрящих».

— Для воров в законе оккупации нет?

— Нет.

— В прошлом году громкой новостью было изъятие в Одессе воровского «общака», там хранилось свыше  $ 1 млн . Чем закончилась та история?

— История пока не закончилась. «Вор в законе» по кличке «Полтава» сначала не смог объяснить, откуда у человека, который провел более 30 лет в местах лишения свободы, такая сумма в ящиках стола. Длительное время он не появлялся в поле нашего зрения. Но потом некоторые правоохранительные органы начали давить на полицию, попытались вернуть сумму «многоуважаемому» человеку. Аргументы: докажите, что они добыты преступным путем и не являются его собственностью. Его адвокаты обратились к следователям с решением суда о возвращении этих денег. Якобы он их получил частями от друга из США. Мы эту информацию проверяем. Мы знаем, что «Полтава» — держатель «общака», занимается поддержкой спецучреждений, решением вопросов с получением УДО.

— Будут ли в этом году такие же громкие изъятия?

— Мы активно работает по всем «ворам законе». Некоторые в этом году сядут в тюрьму. Сядут за организацию заказных убийств, похищение людей. Однозначно будут задержаны нами.

Знаете, часто у меня спрашивают: «Вы же знаете — кто они! Почему не сажаете?». Но эти преступники своими руками, как правило, ничего не совершают. Они организовывают, контролируют. На сбор доказательств нужны месяцы, а то и годы работы. У нас нет подразделения, которое могло бы отвлечься от потока дел и заниматься только этой работой.

И сейчас идет речь о реформировании криминального блока Нацполиции. Мы рассматриваем возможность создания спецподразделения по борьбе с организованной преступностью. Был УБОП, но они полностью деградировали. Сейчас мы возвращаемся к системной работе. Будет внедрение офицеров под прикрытием, будет много других шагов для того, чтобы привлечь того или иного вора к ответственности.

Мы проводим много встреч с нашими коллегами из Европы, США. Активно взаимодействуем с ФБР. Это не только наша проблема. И как результат: они не могут выехать на свои дорогие виллы в Греции, Австрии, Чехии. Им запрещен въезд в ЕС. Мы сужаем круг их перемещений, и они боятся наших совместных действий. В Испании целый месяц продолжалась операция по задержанию российских и грузинских «воров в законе».

Мы создаем кулак, который нанесет удар. Не сегодня — так завтра, не завтра — так послезавтра.

— Воры тоже ведут борьбу против вас?

— Это хорошие стратеги с большими деньгами. Они, как и я, ведут активную работу, разведку. Я не буду скрывать, у них есть коррупционные связи в полиции. В их охране работают бывшие сотрудники спецподразделений, и их не два, не три, не десять.

Они отслеживают каждый наш шаг. И противостояние доходит до критической точки. Если у старой преступной среды есть определенные понятия о чести, они не могут физически устранить полицейского, то новые воры готовы на все что угодно.

— Кого из «воров в законе» Вы отправите в тюрьму с особым удовлетворением?

— Я сначала расскажу историю «воров в законе». Они появились в 30-е годы прошлого века в местах лишения свободы. Появились, прежде всего, как организация, противостоящая системе. Они не просто контролировали осужденных, но помогали им продуктами, деньгами. «Ворами в законе» тогда могли стать те, кто получил срок за кражу из магазинов, квартир, банков. Это была очень ограниченная каста со своим воровским сводом законов. Они никак не сотрудничали с государством, не могли служить в армии, принимать любые награды от власти. У них не могло быть своего имущества, семей, даже долгих отношений с одной женщиной. Со временем все это изменилось и у нас уже есть воры, которые никогда не находились в местах лишения свободы. Это так называемые «апельсины» — люди, которые приобрели за деньги этот«высокий чин».

На данный момент есть семь воров, которые приехали к нам, наших доморощенных тоже семеро. Я могу назвать прозвища последних: «Антимос», «Лера Сумской», «Неделя», «Вася Ушатый», «Армен Хохол», «Умка», «Полтава», «Хмело».

Из них двое фактически приобрели себя эти «звания». Это «Неделя», который большую часть времени проводит в Киеве, и «Умка» — практически живет в Днепре. Они никогда не попадали в места лишения свободы за преступления, которые я назвал. Оба привлекались за подделку документов — вот их воровской уровень. И два этих человека пытаются влиять на все направления нашей жизни.

Я 24 года занимался розыскной работой. И у меня больше некоего уважения к ворам, которых я в свое время сажал в тюрьму и которые завоевывали там авторитет, чем к тем, кто купил себе эти «должности».

— Вы, наверняка, не раз общались с ними. Какое впечатления они производят?

— Они хорошие психологи, прекрасно разбираются в людях. Одна из их функций — выступать третейскими судьями, соответственно они взвешены, хладнокровны, умны. С ними можно говорить на любые темы.

— Например?

— Вот сидел у меня один в кабинете, говорит: «Я знаю, сколько лет твоей дочери» — «Я знаю, что у тебя две дочери».

С ними можно много о чем говорить, но интересно, что они не будут общаться с человеком, который слабее их психологически. Для них полицейский-взяточник — никто. Даже у них нет уважения к предателям.

— К слову, а куда поступают дети воров? Продолжают семейное дело?

— Не у всех, но есть последователи, которые становятся преступниками. У некоторых дочери поступили в престижные украинские вузы, учатся в КИМО, в университете им. Шевченко.

— И какие слабые стороны у воров в законе?

— Они тоже люди. Наше с ними противостояние зависит от профессионализма. У кого его меньше — того мы быстрее и «хлопнем».