Американцы учатся игре на бандуре и неплохо владеют инструментом

Недавно в Киеве состоялся спецпоказ документальной ленты "Храбрая семнадцатка. История Украинской капеллы бандуристов" американского кинорежиссера украинского происхождения Ореста Сушко. Картина рассказывает об истоках украинской бандуры, непростой истории Украинской капеллы бандуристов имени Т.Г. Шевченко и трогательных воспоминаниях ее участников. Фильм произвел на зрителей сильное впечатление и заставил их по-новому посмотреть на зарождение украинской традиционной музыки, в том числе в диаспоре.

Укринформу посчастливилось не только побывать на этом показе, но и пообщаться с одним из участников капеллы бандуристов, композитором и певцом Юлианом Китастым. В эксклюзивном интервью агентству он рассказал о месте бандуры в его жизни, восприятии украинской музыки за рубежом и поделился впечатлениями о фильме.

— Господин Юлиан, расскажите, пожалуйста, немного о себе.

— Родился в Детройте (штат Мичиган, США) в семье бандуристов. Здесь же юношей учился в ансамбле игры на бандуре. В то время им руководил мой отец, Петр Китастый. Музыкальное образование получил в Монреале по направлению композиция и вокал. Начиная с конца 70-х годов и на протяжении 20 лет был членом капеллы бандуристов имени Шевченко. Довольно долго учительствовал в 90-х годах в Западной Канаде, преподавал музыку. Последние 35 лет проживаю и работаю в Нью-Йорке.

— Когда вы начали играть на бандуре, что для вас значит этот инструмент?

— Я с этим рос. Помню, когда был еще маленьким, и отец и дед давали концерты в капелле, а дома исполняли неформатные композиции. Конечно, сначала не интересовался и даже очень противился игре на бандуре. Однако уже в 12 лет стал серьезно заниматься, и со временем все-таки понял, что это – мое. И сейчас бандура – это инструмент, с которым я живу и "разговариваю". Не просто исполняю музыкальные произведения, а пытаюсь почувствовать, что бандура может еще "сказать".

Кстати, последние годы я много работаю именно над созданием новой музыки, нового направления с так называемой харьковской бандурой, или как ее еще называют "полтавкой". Этот музыкальный инструмент происходит от проектов основателя кобзарского искусства Гната Хоткевича начала 20-30 годов ХХ века, на нем удобно играть обеими руками, как было на кобзарских бандурах. Сейчас очень мало нотной литературы к "полтавке", есть только то, что осталось от Хоткевича. Именно поэтому сейчас работаю над созданием импровизационной музыки. Собственно, так работал и бандурист середины ХХ века Зиновий Штокалко. Он в своих неопубликованных записях, играя нетрадиционные кобзарские думы, использовал импровизационные возможности инструмента, как это делали когда-то и сами кобзари.

Написанные мной небольшие композиции в этом стиле потом использую в сольных концертах и экспериментальных театральных спектаклях Yara Arts Group (Нью-Йорк, режиссер Вирляна Ткач). Это тоже отличный способ выявить разнообразные возможности инструмента.

— В Украине с концертами выступаете? Возможно, сотрудничаете с какими-то украинскими исполнителями?

— Или выпадает случай, или сам их создаю ( улыбается ). В Украине бываю дважды в год, преимущественно с театром. На днях как раз были собственные выступления в Запорожье и Мариуполе.

У меня разные музыкальные проекты. Совсем недавно во Львове играл с контрабасистом Марком Токарем, который тоже увлекается импровизационной музыкой. Без всяких договоренностей заранее мы отыграли этот концерт с большим успехом.

Также в середине октября вышел новый диск, записанный в сотрудничестве с композитором электронной музыки Аллой Загайкевич. В него вошла музыка в сочетании бандуры с электроникой. Процесс очень интересный и довольно впечатляющий: звук бандуры через микрофон попадает в компьютер, где проходит различные фильтры, а затем выходит через колонки с другим звучанием. Мне очень нравятся такие вещи. Благодаря такого рода импровизации можно увидеть новые грани звучания инструмента – для меня это новая страница.

Не только в Украине, но и за рубежом сотрудничаю с земляками. Например, недавно в Нью-Йорке выступал вместе с известной украинской певицей Марьяной Садовской. Сейчас она живет в немецком Кельне и работает в разных уголках Европы и США.

— В США и Канаде есть заведения, где можно научиться игре на бандуре?

— Есть кружки и школы, например, в Торонто, Чикаго, Кливленде, Детройте. Раньше этих заведений было много, почти в каждом большом городе, а теперь они настоящая редкость, и все – из-за потери популярности и ненадлежащего финансирования для их содержания. Зато в США есть летние лагеря для детей. Это такие интенсивные курсы на неделю-две, которые существуют с 1979 года.

Кроме этнических украинцев, игре на бандуре учатся и американцы. Даже знаю тех, которые достаточно неплохо овладели этим музыкальным инструментом и используют свои умения на концертах.

— Как носитель традиционной украинской музыки за рубежом, расскажите, каковы ее роль и место за океаном? Как ее там воспринимают?

— По моему убеждению, есть две роли. Первая – это показатель идентичности. Чтобы чувствовать себя за рубежом в определенной степени украинцем, родители заботятся, чтобы их дети приобщались к культурной жизни страны-происхождения – это может быть ансамбль украинского танца, ансамбль бандуристов, хоровое пение и другое.

Вторая важная роль – это донесение украинской музыки (в моем случае – бандуры как инструмента и связанной с ней музыки) к каждому слушателю США, Канады, Германии др.

Именно поэтому перед украинским музыкантом за границей стоит сверхзадача – доступность в подаче своего материала и ощущение той грани, которая привлечет мирового слушателя. На мой взгляд, это удалось сделать киевскому ансамблю "ДахаБраха", исполнителю этнической музыки разных народов.

Я свои концерты в Нью-Йорке готовлю так, чтобы они были доступными не только для украинской диаспоры, но и для американской публики, даже если исполнение песен на украинском языке.

— Ощущают ли представители диаспоры поддержку от государства в культурной жизни?

— Думаю, Украинское государство могло бы больше делать в этом плане. Но при этом понимаю и то, что сейчас Украина отражает агрессию со стороны северного соседа, и на это уходят огромные ресурсы.

Хотелось бы создать, например, в Америке что-то свое наподобие Польского культурного института, который работает в Нью-Йорке на очень высоком уровне. Благодаря этой организации исполнители из Польши часто приезжают и выступают в престижных залах. Создание такого украинского института в США требует большой работы. Но, надеюсь, она, по крайней мере, начнется или уже началась.

— Господин Юлиан, давайте поговорим о самом фильме "Храбрая семнадцатка". Какие впечатления от ленты, что она значит для вас лично?

— На первый взгляд зрителю может показаться, что это какая-то узкая история, однако это далеко не так, и фильм имеет широкое направление. В нем двое мужчин преклонного возраста, тогда будучи участниками Украинской капеллы бандуристов, рассказывают о своем нелегком пути в роли кобзарей. Десятилетняя киноработа режиссера Ореста Сушко знакомит нас с массой интересной визуальной информации: это эволюция звучания украинской бандуры, начиная с 20-х годов и до наших дней, это фотографии 30-40-х годов. Показано, как и на каких инструментах играли бандуристы, как они думали о своем искусстве и инструменте. Сейчас мы привыкли считать, что капелла бандуристов – это огромная группа людей в шароварах и жупанах со всей этой атрибутикой. Многие называют это шароварщиной. Но в фильме все эти "ярлыки" опровергаются.

"Храбрая семнадцатка" – это история семнадцати участников из первоначального состава капеллы, которые были вывезены в немецкие лагеря принудительного труда в 1942 году. Пройдя через весь ад Второй мировой войны, смогли спастись и в конце концов в 1949 году пересекли океан.

Кстати, эта капелла, но в другом составе, и до сих пор существует. В следующем году она отмечает свой столетний юбилей первого концерта. Поэтому надеюсь, что этот творческий коллектив посетит Украину со своим выступлением.

Этот фильм – история не только моей семьи, но и людей, с которыми я выступал в Детройте, когда был участником этой капеллы. Мой дед и отец были членами этой "Храброй семнадцатки", а брат деда, Григорий Китастый, как раз тогда был руководителем и дирижером этой капеллы. Они много сделали для того, чтобы бандура укоренилось на американской земле.

— Где уже были просмотры этого фильма?

— Премьера англоязычного варианта была еще в 2014 году в Торонто. Также эту ленту уже показывали в городах США и Канады. Украинская премьера состоялась в Киеве. Кроме столицы, фильм уже презентовали во Львове, Харькове и Николаеве.

— Лента будет доступна для широкой общественности?

— Сейчас этот вопрос решает Орест Сушко, который приехал в Украину презентовать свою кинокартину. Сейчас идут переговоры о прокате и телевизионных показах. Пока мы не можем ее распространять, но режиссер "Храброй семнадцатки" уверял меня, что через месяц-два будет доступ для зрителя в какой-то форме.

— Кто спонсировал эту ленту?

— Поскольку работа над фильмом длилась на протяжении 10 лет, понятно, что много людей приобщались к его созданию, и так же помогали в финансировании. В конце документальной картины выделено пять минут именно на благодарность.

И напоследок, я хотел бы добавить, что сейчас является актуальным собирание в кучу всех этих, условно говоря, разбитых черепков нашего национального горшка, чтобы можно было, если не целостно воспроизвести, то, по крайней мере, иметь какое-то представление. И это касается всего: исторической преемственности, восстановления прерванных культурных традиций, познания диаспорой Украины и наоборот. Ведь в целостности и единстве украинцев – их история, сила, победа.