Борис Бабин: «Цены в Крыму на основные виды продовольствия, транспорт, связь примерно такие же, как в Москве»

Туризм в оккупированном Крыму нужен оккупантам только «для картинки». На самом деле Кремль превращает полуостров в «военную базу с пляжем». Ситуация с ценами критическая – они сравнялись с московскими, хотя доходы местных жителей несравнимы с доходами москвичей. Малый бизнес быстро умирает. Никакого повышения уровня жизни людей в оккупации не произошло – произошло его снижение.

Несмотря на «соцопросы», проводимые оккупантами, подавляющее большинство жителей Крыма желают его возвращения под контроль Украины. Керченский мост не сыграл ключевой роли в увеличении потока туристов на полуостров. Не выполняет он и роль доставки в Крым товаров и сырья – грузоперевозки по нему запрещены. Об этом во второй части интервью рассказал постоянный представитель президента Украины Петра Порошенко в Крыму Борис Бабин.

ППУ в АРК, базирующееся в Херсоне, собирается создавать проблемы Крыму

— Сейчас много говорят о срыве очередного курортного сезона в Крыму. Мы видим в сети фото пустых пляжей. Располагаете ли вы информацией о том, какова там реальная ситуация? Насколько она критична для оккупантов?

— Тут не следует идти информационным путем, которым нас ведут оккупанты. Давайте не забывать простой факт. На сегодня, в условиях уничтожения оккупантами реальной экономики Крыма, поскольку российская система управления и рыночная экономика – вещи несовместимые, Крым является дотационным на 80%.

Понятно, что из этих средств часть воруют по дороге, но все равно сама по себе легальная экономика полуострова – это мелочевка для оккупантов. Они все равно финансируют все свои милитаристские прибабахи, развитие инфраструктуры, все эти трассы, все эти теплоэлектростанции из бюджета РФ. Это не местные средства.

На сегодняшний день им нужны только ресурсы в виде воды или газа.

Поэтому туристический сектор Крыма для них неинтересен в принципе. Он интересен им не экономически, а для пропаганды, для картинки. Потому что они хотят всех убедить, что Крым не является военной базой, орудием агрессии. Они хотят убедить всех, что Крым – место отдыха.

Сама дискуссия о том, плохой сезон в Крыму или хороший сезон в Крыму – это уже дискуссия в пользу оккупантов. Это не курорт, это военная база. И на сегодня, если там вообще никого не будет или будет 5 миллионов человек, это не изменит ситуацию принципиально.

Но если брать цифры, то да. У россиян организован завоз. Кстати, на этом они очень хорошо разворовывали бюджетные средства, потому что Российская Федерация декларировала поддержку авиакомпаний, которые летают в Крым, и те продавали дешевые билеты.

Прямо скажем, эти деньги разворовывались. Авиакомпании, которые летают в Крым, почти ничего не получали. И сейчас у них там бунт на коленях, когда они говорят: ну мы же не можем катать всю эту халяву, давайте поднимать цены.

И в этом году они подняли цены на билеты до себестоимости. В таких условиях пассажиропоток незаконного авиасообщения снизился.

Дальше мы идем другим путем, уже сами, тут, на подконтрольной территории, мы должны делать эти авиакомпании токсичными. Потому что, к сожалению, 4 года подряд эти авиакомпании не чувствуют никакого правоохранительного давления со стороны власти Украины.

Мы понимаем, кому и зачем это выгодно, и мы будем с этим бороться, поверьте. Будут и кадровые меры, и организационные. Мы и законопроекты соответствующие уже подали на рассмотрение президенту.

Эти компании еще будут нести существенные санкционные затраты. В таких условиях, я думаю, билетики до Крыма у них будут очень дорогие. Будут в Крым летать только «зеленые человечки» по своим военным делам.

А что касается логистики других перевозок – печально известный Керченский мост логистически не привел к увеличению количества отдыхающих. Представьте себе ситуацию: ехать из Санкт-Петербурга или из Казани машиной в Крым. Это не для России с ее расстояниями.

Соответственно, это привело к оживлению обмена людьми между Крымом и соседними регионами уже самой Российской Федерации. То есть крымчане незаконно нарушают границу Украины и едут в Краснодарский край, оттуда кто-то едет в Крым, но в целом это не турпоток.

Суммируя, можно сказать, что логистически Крым — неудобный для массового перемещения населения регион. С подконтрольной территории Украины по сравнению с дооккупационным периодом количество посещений Крыма снизилось на порядок – с миллионов на сотни тысяч лиц. В целом это, как говорится, капля в море. До войны в Крым на отдых прибывало туристов из Молдовы больше, чем сегодня прибывает граждан Украины.

Поэтому тут ситуация достаточно понятная. Она будет плюс-минус такая же в ближайшие годы до деоккупации. Люди будут прибывать из России – организованно, самолетами, в санатории. Кто-то будет прибывать инициативно, кто-то будет приезжать машиной, но в целом это не курорт – это военная база с пляжем. И мы это должны понимать.

— Располагаете ли вы информацией о том, как сейчас живется населению оккупированного полуострова? Какие там цены на продукты, тарифы на коммунальные услуги? Как живется бизнесу?

— В целом ситуация по ценам там критическая. Цены в Крыму на основные виды продовольствия, транспорт, связь примерно такие же, как в Москве. Конечно, доходы населения не такие, как в Москве. Арифметически крымчанин получает больше, чем харьковчанин или одессит – если пересчитать его доход в рублях по курсу к гривне. Но тратит он на жизнь значительно больше из-за цен.

Поэтому повышения уровня жизни в условиях оккупации не произошло – произошло его падение.

А что касается бизнеса, то у нас есть цифры, согласно которым количество малого бизнеса, который сегодня существует в оккупированном Крыму, снизилось по сравнению с довоенным периодом в 5-7 раз. А это и бизнесмены, и наемные работники. Мы прекрасно понимаем, что каждый малый бизнесмен, его семья и несколько наемных работников, которые задействованы в бизнесе, остаются без работы.

Российская экономика не слишком рыночная. Она заточена под монополии и под государственное регулирование всех секторов. Малому бизнесу в этой системе отводится очень специфическое место в уголке.

Кроме того, добавляется неопределенность с разрешениями, с имуществом, с землей, потому что в большинстве случаев бизнес имел на это украинские документы, а сегодня каждый силовик-россиянин в любой момент может заявить: все эти документы мы не признаем.

Я не говорю о том, что до войны бизнесу были созданы тепличные условия, но давление со стороны незаконной власти, коррупционные и другие риски за эти годы в Крыму несравнимо возросли. И это ощущают все слои населения.

— Учитывая то, о чем вы сказали, можно ли предположить, что какая-то часть населения Крыма хотела бы возвращения полуострова под контроль Украины?

— Это тезис, который навязывают нам оккупанты. Оккупация Крыма произошла силой оружия. Желания населения никто на самом деле не спрашивал. Все «референдумы» и другие мероприятия – это сплошной фейк. Россияне прекрасно знают, что те лица, которые махали флажками, были привезены из Краснодара и в Краснодар вернулись.

Сама постановка вопроса о том, сколько жителей Крыма хотят вернуться в Украину – это фейк. Все хотят. Больше или меньше. Круг коллаборантов, ярых сторонников «русской весны» — это даже не треть населения. Это значительно меньше.

Поэтому на сегодня нельзя говорить, кто хочет, а кто не хочет. Это население оккупированной территории. Это наши граждане.

Сотни тысяч лиц в месяц пересекают КПВВ и попадают на подконтрольную территорию. Они десятками тысяч оформляют украинские паспорта. Тут всё понятно, и все это прекрасно видят.

Не следует полагаться на какие-то социологические исследования по вопросу деоккупации Крыма. Хочет подавляющее большинство, но правду все равно они вам не скажут. Они под давлением. Представьте ситуацию, когда человек в Крыму говорит: «Я хочу возвращения Крыма в Украину». Где угодно – на кухне, на работе, в разговоре с социологом. Что дальше будет с этим человеком?

Поэтому все эти соцопросы – информационная война против нас.

— По поводу ситуации с Азовским морем и Керченским проливом. Вы знаете, что оккупанты задерживают украинские корабли. Существует ли опасность того, что мы можем потерять два порта – в Бердянске и в Мариуполе?

— Экономическая блокада, то давление, которое Россия осуществляет на Азове, идет следующим образом: это неправомерные задержки торговых судов на часы и сутки во время выхода или входа в порты, а также во время прохождения Керченского пролива.

Конечно, это огромное давление на нашу портовую власть и в целом на государственную власть, потому что это давление на украинский экспорт, соответственно, это потери в валютных поступлениях в бюджет. Это давление на предприятия, которые имеют огромное значение для Мариуполя и Бердянска. Но, кроме этого, параллельно осуществляется давление на украинских рыбаков, которые осуществляют вылов в Азовском море.

Мы провели соответствующие совещания, есть сформированные позиции. Каково их содержание? Во-первых, необходимо немедленно пересмотреть позорные капитулянтские соглашения, подписанные в отношении статуса Азовского моря после кризиса на Тузле в 2003 году. Во-вторых, необходимо пересмотреть соглашение по вопросам рыболовства на Азовском море, подписанное еще в начале 1990-х. В-третьих, необходимо немедленно принять закон о внутренних водах, территориальном море и прилегающую зону, которыми должны пользоваться наши пограничники и Военно-морские силы.

Необходимо также предпринимать все меры по усилению Пограничной службы Украины и Военно-морских сил — как на Азовском море, так и в местностях, приближенных к этому морю.

Соответствующая деятельность уже осуществляется.

— Есть ли у вас новая информация по Керченскому мосту, по его эксплуатации?

— Как я уже говорил, Керченский мост эксплуатируется россиянами в режиме перевозок личного транспорта. Грузовые автомобили не пропускаются. В частности, это связано и с рисками, которые были во время его строительства.

Запустят ли они эти транспортные машины – не знаю. Посмотрим. Пока что мы исследуем ситуацию.