Дмитрий Ильченко: вместо работы с советом, мэр выбрал путь конфронтации

В прошлом Дмитрий Ильченко — помощник народного депутата Юрия Одарченко и заместитель главы ОГА, на сегодня — член фракции ВО "Батькивщина" в городском совете. Будучи практикующим юристом, в рамках работы в комиссиях он выбрал близкую для себя сферу — мандатную комиссию по вопросам регламента, депутатской деятельности и законности.

В интервью "ХВ" он рассказал непосредственно о работе в комиссии, а также о законности и прозрачности процессов, которые происходят как в городском совете, так и в исполнительных органах местного самоуправления.

— Расскажите о поправке в положения исполкома, которая позволяет и.о. первого заместителя городского головы только членам исполкома. Почему Вы выступили инициатором этой поправки?

— Законодательство Украины действует по такому принципу: все заместители мэра должны быть членами исполкома. Чем это вызвано? Это вызвано тем, что в отсутствие мэра его заместители могут вести исполком, подписывать решения исполкома. Соответственно, человек, который исполняет обязанности заместителя, он тоже должен быть членом исполкома, чтобы, в случае отсутствия мэра, не остановилась работа. В принципе, это само собой разумеющееся, и в других городах таких вопросов никогда не возникало. Но поскольку у нас городской голова решил, что он может делать исполняющим обязанности заместителя людей, которых в исполком не избрали, то мною была предложена поправка, где четко зафиксировано, что только человек, который является членом исполкома, может исполнять обязанности заместителя мэра. А также зафиксировать , что в отсутствие первого заместителя, в первую очередь, его обязанности должен выполнять кто-то из заместителей, и только уже если совсем никого не осталось, тогда мэр может выбрать из других членов исполкома.

— Вы оказываете адвокатскую помощь по иску Елены Мазур к Владимиру Миколаенко по поводунезаконных поручений о демонтаже МАФов. На какой стадии на данный момент это дело?

— Дело принято к производству. На 22 марта назначено первое судебное заседание по этому вопросу. К сожалению, украинская судебная система еще достаточно медлительна, и дело рассматривается почти через месяц, тем не менее, я не думаю, что оно потеряет актуальность к этому моменту. Мы оспариваем выговор, который был объявлен Мазур , поскольку он объявлен совершенно не обоснованно. Во-первых, ее обвиняют в неисполнении поручения, которые она фактически выполнила: имеются в виду поручения провести проверку более чем 70 адресов в течение одного дня. Во-вторых, остальные поручения были явно незаконные, например, снести МАФы ее инспекции, которая к ним не имеет никакого отношения. Кроме того, была нарушена и процедура такого выговора: согласно украинскому законодательству, перед объявлением выговора, работодатель обязан выслушать и потребовать пояснительную записку у человека, которому объявляют выговор. У Мазур ничего не потребовали и просто вынесли выговор.

— Что будет, если Миколаенко не отзовет выговор и он останется «у Мазур»?

— Кодекс законов о труде предусматривает следующую процедуру: человек может быть уволен по инициативе работодателя, то есть по сути выгнан с работы, за систематическое нарушение трудовой дисциплины. То есть наличие двух выговоров дает основание работодателю уволить человека. Таким образом, этот выговор является половиной дела по увольнению Елены Мазур. Насколько мне известно, в недрах исполкома уже готовился и второй выговор, сейчас процесс затормозился, то есть процесс увольнения в принципе шел полным ходом.

— Что подразумевалось под созданием наблюдательного совета на Водоканале?

— У нас в Украине такая странная ситуация. В коммерческих организациях существует огромное количество способов собственника контролировать наемный менеджмент. Например, акционерное общество — там есть наем, есть акционеры, есть наемный директор, есть наблюдательный совет, который защищает собственников — акционеров от того, чтобы наемный директор, мягко говоря, воровал. Но в коммунальной собственности такой системы не существует. Есть коммунальное предприятие, мэр назначает его директора, и этот директор, по сути, ответственен исключительно перед мэром — только мэр может его уволить, объявить выговор, привлечь его к ответственности. Мы предложили, чтобы для такого предприятия, как Водоканал, создать аналогичную схему — наблюдательный совет, который представляет собственников. Собственник — это горожане, это территориальная громада города Херсона в лице депутатов, которых эта громада выбрала. Таким образом, этот наблюдательный совет, не вмешиваясь прямо в хозяйственную деятельность, мог бы контролировать, чем занимается директор и при необходимости вносить предложения о привлечении его к ответственности. Например, решать, у кого купить трубу — это остается привилегия директора, но проверить, обоснованна ли была цена на эту трубу — это уже дело наблюдательного совета.

— В СМИ была опубликована информация, что создание наблюдательного совета — это один из способов захватить предприятие и взять Водоканал под контроль. Вы знакомы с этими материалами?

— Могу прокомментировать так, что сама идея создания наблюдательного органа вызвала просто-таки истерику со стороны руководства Водоканала. Если внимательно прочитать проект решения, там нет ни одного пункта, который в принципе позволил бы Наблюдательному совету не то, чтобы взять под контроль, а вообще каким-то образом запустить руки в финансовую составляющую или в имущественную составляющую. То есть исходя из того объема полномочий, это невозможно в принципе. Тот факт, что в результате создания наблюдательного совета, контроль над предприятием все-таки больше перейдет в публичную плоскость и станут больше известны все махинации, которые там происходят, — это безусловно. Я знаю, что в рамках борьбы с этой инициативой была развернута информационная кампания, где рассказывалось, что чуть ли не «отрейдерить» и «передать русским», достаточно много бреда. Кроме того, были и другие попытки давления на меня, например. Я также на тот момент был руководителем наблюдательного совета компании «Будмеханизация», была попытка давления на это предприятие путем проверок со стороны Водоканала. Также давления в публичной плоскости о том, что, якобы, дома, которые строит это предприятие, без воды находятся и т.д. Но практика показала, что люди, которые живут в этих домах, на камеру говорили, что у них нет воды, а на самом деле были или вообще не жильцы этого дома, или вода у них есть.

— Почему тогда депутаты не поддержали создание такого органа в Водоканале, на них тоже оказывалось давление?

— Нет. К сожалению, ситуация сложилась таким образом…возможно, это и наша недоработка. Мы недостаточно в информационном плане поработали над тем, чтобы донести до каждого депутата, зачем это создается и какая выгода территориальной громаде Херсона будет от этого. Тут именно возникла ситуация, когда даже после сессии ко мне подходили депутаты, озвучивали, что они бы поддержали, если бы…Я говорю — так оно же там есть, вот смотрите, — открывал проект. — Да, действительно, а нам вот сказали, подошли перед сессией, объяснили, что там этого нет, там совсем другое. Я надеюсь, что этот вопрос будет решен. Во-первых, мы будем продолжать сейчас работу в этой сфере, возможно, не на следующей сессии, нам необходимо детально обсудить это все с каждым депутатом, и, во-вторых, мы все-таки обеспечим каждого депутата бумажной копией проекта решения, поскольку, действительно, ситуация, когда депутаты видели проект только в электронном виде, могли вызывать определенные недопонимания.

— Над чем сейчас работает фракция в городском совете? Есть ли конкретные проекты у депутатов, направленные на развитие определенных сфер города?

— На данный момент мы собираемся разрабатывать тему, связанную с так называемой «Теплогенерацией». В чем суть этой схемы: несколько лет назад за деньги города был построен целый ряд мини-котельных — крышных котельных, или котельных на одно здание. В основном, это были котельные для больниц, школ, государственных и коммунальных учреждений. Однако, построенное за государственные деньги имущество, затем было передано в управление частному предприятию «Теплогенерация», которое сейчас за бюджетные деньги, по неизвестно до какой степени обоснованному тарифу, обслуживает наши коммунальные учреждения. При этом надо обратить внимание, что котельная, которая на крыше — она всегда будет дешевле, чем ТЭЦ, или другие централизованные системы. Однако, если сравнивать тарифы, то там они не получаются существенно ниже, поэтому по сути у нас в Херсоне существует частная кормушка, которая за счет нашей коммунальной собственности наживается, причем абсолютно легально.

— И как Вы хотите на это повлиять, есть разработанный комплекс мероприятий?

— Мы планируем инициировать сейчас, возможно, создание временной следственной комиссии, проверить, что там происходит документально, а затем выносить на сессию решение, связанное с прекращением работы с «Теплогенерацией» и передачей коммунальных котельных в коммунальную собственность. Соответственно, чтобы мы прекратили тратить деньги из бюджета, по сути, на то, чтобы нам наше же имущество предоставляли в пользование. Кроме того, мы будем сейчас работать по теме декоммунизации, мы хотим участвовать в этом процессе, чтобы под горячую руку не попали вещи, которые никакого отношения к декоммунизации не имеют. Это тоже достаточно существенно, потому что горожане не поймут, когда улица, которая не имеет никакого отношения к коммунистическому прошлому, на которой они живут, вдруг окажется переименованной просто потому, что возникнет такое желание. К сожалению, процесс переименования у нас недостаточно прозрачен в силу того, что нет государственной установленной процедуры отбора имен, это делается комиссией, работающей на общественных началах, этот процесс достаточно хаотичный.

— С чем, по-вашему, может быть связана инициатива переименовывать те улицы, которые к декоммунизации отношения не имеют?

— Есть достаточно спорный вопрос, какая вообще улица подлежит декоммунизации, а какая не подлежит. Да, у нас есть список института памяти, который по формальным критериям определял эти названия. Но, к примеру, что делать с ученым Патоном? Он ученый, изобретатель многочисленных модернизаций в науке, которые используются по сей день, но он же был замом министра в Советском Союзе. Оценивать его как ученого или как деятеля Советского Союза? И такие вопросы возникают периодически, поскольку в советское время многие общественные деятели, многие деятели культуры, науки, они же вынужденно были и партийными деятелями, к этому вопросу нужно очень индивидуально подходить.

— На чем основывается Ваш иск Владимиру Миколаенко о возложении обязанностей первого зама на советника мэра — Игоря Пастуха?

Вопреки тому, что рассказывает Миколаенко на каждой сессии о том, что только он единолично может определять, кто работает в исполкоме, закон такого не предусматривает. Закон говорит о том, что заместители мэра утверждаются сессией городского совета по представлению городского головы. При этом закон определяет, что должности заместителей мэра — это выборные должности. К выборным должностям применяется одна очень интересная норма — на выборных должностях не может быть исполняющих обязанности, потому что тогда теряется сам смысл их выборности. По сути, назначение Пастуха исполняющим обязанности, это тоже самое, если бы мэр, например, назначил исполняющего обязанности секретаря совета. Или если бы вообще, грубо говоря, губернатор назначил бы исполняющего обязанности мэра. То есть это выборные должности, просто есть должности, куда выбирают люди, а есть должности, на которые выбирают депутаты. Но суть их от этого не меняется, однако мэр считает, что он Пастуха не назначил, там хитрая вещь. Он утверждает, что он Пастуха не назначил, а всего лишь взял советника Пастуха и возложил на него дополнительные обязанности, дополнительную нагрузку, причем еще и на общественных началах, якобы, он за эту нагрузку даже доплату не получает. Но такое действие, во-первых, законом не предусмотрено вообще, а во-вторых, оно нарушает в принципе структуру работы совета. Потому что зачем тогда мэру вообще согласие совета на назначение заместителей, если он может спокойно жить с исполняющими обязанности. Поэтому мы считаем, что такая схема совершенно незаконна, и мы будем ее, безусловно, пытаться сломать.

— Уже сейчас есть какие-то результаты Вашей работы как главы мандатной комиссии?

Помимо того, что мы занимаемся в целом контролем законности всех решений городского совета, я хотел бы отметить, что многие решения претерпели существенные изменения, пройдя через мандатную комиссию именно в плане законности. Мы также разработали достаточно большой объем изменений в регламент, они были проголосованы на последней сессии. Они в том числе предусматривают регулирование права журналиста находится в любой точке сессионного зала, эти же поправки урегулировали процедуру подачи депутатами проектов решений. Они по сути сделали возможным любому депутату донести свою позицию коллегам. Я хотел бы отметить, что в том проекте регламента, который был принят изначально по предложению Иванушкина, в нем предусматривалось, что депутат, чтобы вынести проект решения на сессию, должен его согласовать с исполнительными органами. То есть по сути депутат лишался права свободно вносить проект решения, мы это убрали. Кроме того, на комиссии мы рассматривали несколько вопросов именно мандатных, это вопрос по давлению на депутата городского совета Елену Мазур. Выводы нашей комиссии станут одним из элементов судебного спора, поскольку мы установили там определенные факты. Кроме того, мы рассматривали ситуацию с Алисой Вербицкой и ее конфликт с транспортной комиссией, и этот конфликт удалось урегулировать по взаимному удовлетворению сторон, в результате вместо конфликта сейчас Вербицкая и транспортная комиссия работают сообща по вопросу парковок. В целом комиссия рассматривает достаточно большое количество именно жалоб, связанных как с конфликтами между депутатами и исполнительной властью, так и жалоб граждан на самих депутатов.

— Как Вы относитесь к заявлению мэра о том, что в связи с инцидентом на прошлом заседании, доступ на сессию будет ограничен?

— Наша фракция ограничения доступа в совет не поддержит в любом случае, потому что это один из тех элементов, который является частью демократического общества. Знаете, депутат — это не место работы, это не то, что кто-то зарабатывает себе последнюю копейку, это общественная нагрузка. Любой, кто боится ходить на сессии, потому что боится, что его обольют краской — это неприятно, но это добровольное дело. Боишься идти на сессию — можешь сложить мандат и зайдет тот, кто не боится. Но это не означает, что мы не считаем необходимым ввести какое-то усовершенствование безопасности в городском совете. Что это может быть? Это может быть присутствие представителей полиции в зале заседаний, которые могут пресекать подобные действия, как только они начнутся. Возможно, этот вопрос еще нужно существенно прорабатывать, это все-таки некоторое ограничение подхода не депутатов и не журналистов непосредственно к трибуне. Журналисты, как я уже сказал, имеют свободный доступ по всему залу, но с какой целью, например, просто присутствующему в зале подходить к трибуне или к президиуму, если ему слова никто не давал? Это вопрос достаточно серьезный, и я не думаю, что это чем-то ограничит права граждан. Поэтому я настаиваю на том, что присутствие граждан на сессии должно оставаться неограниченным, мы можем ограничивать только вопрос подхода к трибуне, захода в депутатские ряды, но, опять-таки, в очень умеренных количествах. Кроме того, я бы лично предлагал ввести систему, по которой мы всех пропускаем в зал, однако на входе спрашиваем у человека документ и записываем людей, которые зашли. С той целью, чтобы если кто-то из зашедших совершил ганские действия, у нас была простая процедура идентификации кто именно был в зале. Соответственно, это мера ответственности, это не способ как-то ограничить вход в зал, но человек должен понимать, что он зашел в учреждение и какой-то документ при нем должен быть, чтобы он подтвердил, кто он такой.

— В прошлом году в рядах для присутствующих стоял микрофон, сейчас его там нет. Как быть людям, которые пришли по каким-то отдельным важным для них вопросам и хотят выразить свою позицию или внести предложения, если они не смогут подойти к трибуне?

— Процедура для этого достаточно простая. Микрофон в зале может быть поставлен, это технически не проблема. Но я считаю, что люди должны выступать с трибуны. Есть секретариат сессии, к которому доступ не ограничивается. Если есть человек, который собирается выступать по определенному вопросу, во-первых, как правило, такие люди уже есть на комиссиях и мы можем их включать непосредственно в список докладчиков, а во-вторых, эти люди могут обратиться в секретариат и секретариат передает в президиум эту информацию. Если человеку из зала предоставляется слово, то нет никаких проблем пропустить его к президиуму, к трибуне и дать слово. Это правильно и это предусмотрено процедурой.

— Законно ли, что членами мандатной комиссии являются депутаты от одной политической силы, не рассматриваются ли в таком случае вопросы субъективно и однобоко?

— На нашей комиссии между ее членами есть договоренность, что когда мы на сессии — мы одна политическая сила, мы действуем по нашей фракционной позиции, а когда мы в комиссии, то мы каждый депутат, который выбран на своем округе, от своего списка. Но у нас нет единогласия всегда и по всем вопросам, у нас есть споры, дискуссии по этому поводу и не всегда наши решения принимаются единогласно. Я бы сказал так: я с удовольствием видел бы представителей других фракций в мандатной комиссии, но, к сожалению, когда шло распределение по комиссиям, так вышло, что 3 члена «Батькивщины» пожелало быть именно в мандатной комиссии. Если в течение созыва у других депутатов появится желание войти в мандатную комиссию, я только буду рад увеличению нашего количества. Более того, я бы сказал, что комиссия довольно специфическая. Она, в отличие от других комиссий профильных, не имеет конкретного профиля работы, как именно ЖКХ, или земля, или собственность, это комиссия обо всем по сути. Как Вы видите, мы заседаем последними среди комиссий, потому что на своем заседании мы рассматриваем еще и выводы других комиссий на предмет того, как это все попытаться объединить в одно решение и потом вынести на координационный совет. Поэтому комиссия обо всем, но из-за этого и не имеет такого жесткого профиля.

— Следит ли мандатная комиссия за кадровыми назначениями на руководящие должности в горисполкоме? Соблюдается ли законность и прозрачность этих процессов?

— Прямо наша комиссия не может по собственной инициативе рассмотреть этот вопрос, потому что это вопрос не связан с деятельностью депутатского корпуса, это исключительно полномочия мэра. Мы эти вопросы можем рассматривать по жалобе или по заявлению любого лица, любого гражданина, и делать соответствующие выводы, рекомендации, возможно даже и обратиться в суд. Но по собственной инициативе мы не можем этого делать, это ограничения, предусмотренные Положением.

— Мэром и общественным советом был подписан договор о сотрудничестве. Может ли комиссия инициировать какие-то действия на основе этого договора или нарушения его пунктов?

— К сожалению, договор, заключенный с общественным советом, юридической силы не имеет никакой. Это обычная декларация о намерениях и заставить кого-то его соблюдать — это исключительно на честном слове. Насколько мне известно, этот договор действительно не соблюдается, в том числе и в плане кадровых назначений. Поскольку перед выборами Миколаенко обещал общественному совету согласовывать кандидатур, проводить открытые конкурсы, однако все его обещания свелись к тому, что он ввел одного члена общественного совета в конкурсную комиссию, которая даже не все должности заполняет своим решением. Более того, в этой конкурсной комиссии 22 человека и один представитель общественности — это, как минимум, смешно, потому что этот один член не имеет вообще никакого влияния на решения этой конкурсной комиссии. Более того, нужно обратить внимание вообще на эту конкурсную комиссию, в которой вопрос о назначении людей на должности решает по сути весь старый чиновничий аппарат, то есть там есть Пастух, например, там есть Молнар, там есть Черевко, там есть Иванушкин, то есть там весь старый аппарат, и не знаю кого они могут нанять в городской совет в таком составе.

— Как, на Ваш взгляд, сейчас обстоят дела с взаимодействием городского головы и депутатского корпуса? Как глава мандатной комиссии, можете сказать, есть ли реакция на рекомендации комиссий, решения, связанные с рабботой аппарата горисполкома?

— Мэр, к сожалению, выбрал путь больше конфронтации с советом, чем работы. Да, рекомендации, частично, действительно учитываются. Например, Молнар была уволена, но назначена тут же в патронатную службу. Такие же были и рекомендации отдельно и по другим вопросам, именно по работе исполнительных органов, то есть могу сказать так: те рекомендации, которые действительно жизненно необходимы городу, и которые больше завязаны на не мэрских решениях, а решениях нижестоящих органов, они учитываются. У меня сложилось ощущение, что те рекомендации, в которых мэр разобраться не может и не вмешивается — они и выполняются. Те рекомендации, в которые он вчитывается, то, как правило, на них приходят какие-то отписки, причем абсолютно дикие по своей форме, вроде того, что «спасибо, что дали рекомендацию, она рассмотрена, спасибо еще раз». То есть в принципе, происходит игнорирование многих вещей. Более того, нужно обратить внимание на то, что происходит в принципе между мэром и депутатским корпусом. К примеру, последний координационный совет, который состоялся перед последней сессией: он состоялся в каком-то таком темпе галопа, когда мэр просто в скороговорке зачитывал текст решений, не давая депутатам времени даже сориентироваться о чем сейчас идет речь, о чем неоднократно члены совета поднимали вопрос. Это все связано с тем, что мэр по сути с советом не работает, он не считает депутатов по сути равноценной себе силой, хотя закон предусматривает именно баланс между мэром и депутатами. И я боюсь, что если городской голова продолжит такую линию поведения с депутатами и продолжить считать, что он — хозяин города, а депутаты — это так, приставка, которая ему мешает работать, то боюсь, что это может закончиться досрочными выборами.

— Из-за Ларисы Леоновой голосования «Батькивщины» выглядят не очень монолитными. Расскажите об этом внутрипартийном конфликте.

— Когда выборы уже подошли к концу, нам стало известно, что Лариса Леонова движется в сторону команды Миколаенко, в сторону Пастуха. Когда это случилось, Вы знаете, что изначально она не прошла в совет, потом вскрылось, что произошла арифметическая ошибка, было много инсинуаций по поводу, кто и как ее сделал. Мое личное мнение остается неизменным — я считаю, что ошибки изначально не было, она была внесена потом, с целью провести ее в совет. Войдя в совет, Леонова все-таки пообещала фракции, что будет работать с нами. Но, как мы помним, все голосования ключевые, она голосовала вразрез. То есть она голосовала против увольнения Пастуха, она голосовала против преодоления вето Миколаенко, она не явилась на последнюю сессию, когда ее голос в принципе мог стать решающим, как Вы помните, 28 голосов было, это минимальное необходимое большинство. На данный момент мы будем этот вопрос поднимать на нашей фракции. Юридически пока мы можем с ней только разговаривать, объявлять ей выговоры или какие-то иные партийные методы воздействия, но сразу же отмечу, что подобное поведение абсолютно не допустимо. И если оно продолжится, то максимум в декабре мы сможем инициировать и провести процедуру отзыва депутата, если она не изменит свое поведение и не изменит свое отношение. Потому что мы шли на выборы, обещая конкретные вещи, одним из этих вещей было увольнение Игоря Пастуха, и это то, что обещал каждый наш кандидат. Если она этого не делает, то она прямо врет избирателям и прямо не выполняет свою предвыборную программу, поэтому мы будем действовать. Кроме того, в Верховной Раде будет рассматриваться очень скоро законопроект про императивный мандат, который будет предусматривать, что исключение депутата из фракции является основанием для его потери мандата. Поэтому если этот закон будет принят, то также этот вопрос может быть рассмотрен. Безусловно, мы не хотим таких конфликтов и у человека все еще есть шанс, все еще есть возможность показать своим голосованием, своей позицией, что она с партией, что это были какие-то случайные отклонения.

— Почему Вы не голосовали за ликвидацию «Херсонского вестника»?

— Я объясню, мое мнение, и в котором я убедил фракцию, состоит в том, что должна быть газета, которая будет именно газетой городского совета. Как произошло хитро: был принят закон «Про роздержавлення засобів масової інформації», в нем предусматривалось, что все коммунальные газеты должны бать переданы трудовому коллективу и в течение еще трех лет субсидироваться городским бюджетом, пока они смогут развиться в самостоятельные издания. И мы хотели, чтобы случилось именно это, это был наш законопроект, и мы хотели, чтобы в Херсоне произошло именно так, чтобы «Херсонский вестник» стал отдельной газетой, которая будет с одной стороны независимым изданием, а с другой стороны, будет трибуной для мнений всех фракций, чтобы каждая фракция могла публиковать какие-то свои позиции. Кроме того, официальная газета, она просто нужна, я приведу пример, когда у нас бюджет не мог вступить в силу, потому что не могли найти, где его напечатать. Вот нам только к концу января удалось найти газету, которая его напечатает, несмотря на все договоренности, которые были с «Прямо в руки», с «Гривной». Я считаю, что наличие вот таких частных договоренностей, которые в любой момент могут быть нарушены или разорваны, это просто вопрос безопасности, потому что очень многие решения требуют обязательной публикации, очень многие документы требуют обязательной публикации. Но вот этой вот ликвидацией «Херсонского вестника» в последние дни 2015 года, мы, во-первых, лишили коллектив права хотя бы попробовать создать независимую газету, а во-вторых, я не уверен в экономическом эффекте от такого мероприятия. Мы еще посмотрим, как это будет развиваться дальше, но лично я не верю в то, что мэр за 100 тыс. гривен сможет печатать огромнейший массив документов в частных изданиях. Это мы еще посмотрим к концу года. Ключевой момент — что мы лишили трудовой коллектив возможности попробовать себя в роли самостоятельного издания на базе бывшего «Херсонского вестника», поэтому наша фракция не голосовала ни за его ликвидацию, и соответственно не голосовали мы за увольнение главного редактора.

— Вы считаете, что «Херсонский вестник» смог бы стать независимым изданием?

— Он имел право попробовать.

Беседовала Линда Метцгер, "Херсонские вести"