Геннадий Друзенко: «Давайте построим наш район Лафайета!»

Любой, кто когда-либо был в американской столице, вероятно, посетил красивый зеленый квадрат, расположенный по Пенсильвании авеню к северу от Белого дома. Кто еще не был, точно видел его в СМИ, так как эта квадратная полиция недавно жестоко очистилась от участников протеста BLM, чтобы Трамп мог сделать свое скандальное фото с Библией в руке рядом с так называемой »президентской церковью». Вопреки тому, что в центре площади стоит памятник Эндрю Джексону, героическому американскому генералу и 7-му президенту США, площадь носит имя Маркиза Лафайета.

Французский аристократ Мари-Жозеф Пол Ив Рош Гильбер дю Мотье, маркиз Файетский, никогда не был гражданином США. Никогда не был колонистом. Никогда не занимал никаких государственных должностей в США (если только не считали такие должности в Континентальной армии). Выучил английский уже по пути в Новый Свет, где приехал двадцатилетним молодым человеком, » очарован (как позже напишет) республиканской идеей». За всю жизнь Лафайет жил в США меньше пяти лет. Но этого хватило, чтобы получить звание генерал-майора, быть раненым в Брендивской битве, покомандовать Северной Армией, и, в конечном итоге, стать одним из самых известных героев войны за независимость.

Памятник Лафайетту стоит на площади Лафайет в ста метрах от лошади Эндрю Джексон. Но на одной площади с седьмым президентом США увековечивается память не только французского маркиза. В нем еще три скульптуры героев Американской революции, среди которых нет английской фамилии. Памятник Маркизу де Лафайетту установлен возле памятника Жан-Батисты Донасиен де Вимио де Рошамбо, командующего сухопутными войсками французского экспедиционного корпуса. Это здание, которое, как могло лоббировать Лафайетт, 1781-го года отправилось на помощь континентальной армии Джорджа Вашингтона и участвовало в решающей битве за Йорктаун. Поскольку под Рошамбо было больше солдат, чем в Континентальной армии Вашингтона, неизвестно, чем закончилась бы война за независимость США, если бы французы не прибыли на помощь повстанцам.

Под третьим мемориалом на площади Лафайетт содержит надпись: » Фридрих Вильгельм Вильгельм Герхард Федрдинанд, барон фон Штойбен, как признание служения американскому народу и борьбы за свободу «.

По иронии судьбы Фон Штойбен, как и  Рошамбо, начал свою военную карьеру во время Семилетней войны, но тогда он был по другую сторону баррикады. В отличие от Лафайета, Фон Штойбен попал в Америку довольно зрелым человеком и после довольно долгих уговоров. Но, как и Лафайетт, Штойбен по прибытию в Новый Свет объявил Конгрессу, что он готов служить »без званий и зарплаты» и претендует на дополнительную компенсацию только в том случае, если американцы выиграют войну, и его услуги будут признаны достойными оплаты

Несмотря на очень плохое знание английского языка, Штойбен со своей прусской одержимостью дисциплиной и порядком, стал человеком, который превратил  «добробаты» Джорджа Вашингтона в регулярную армию. Первые впечатления прусского офицера из УСКС были ужасны. Он написал, что система управления американской армией копировала английскую (худшую в мире, по его мнению), и поэтому была »плохой копией плохого оригинала». Чтобы преобразовать народные ополченцы в регулярную армию, Штойбен начал разрабатывать устав американской армии, который вошел в историю США под названием Blue Book, официальное название которой звучало как Regulations for the Order and Discipline of the Troops of the United States. Как бы то ни было, автор написал книгу родным ему немецким, затем перевел на посредственный французский, и только потом его помощники сделали английский перевод. »Голубая книга» стала в Америке второй по популярности после Библии и за 20 лет  была переиздана 75 раз. Вместе с Вашингтоном, Рошамбо и Лафайеттом, фон Штойбен участвовал в победной кампании при Йорктауне, которая завершилась капитуляцией лорда Корнуоллиса и положила конец Войне за независимость.

Четвертый герой американской революции, памятник которому стоит на площади Лафайетт, известен в Украине намного лучше три первых. Это лидер польского восстания 1794 года Анджей Тадеуш Бонавентура Костюшко. В 1776 году польский военный инженер, вдохновленный идеями Американской революции, покидает Париж и отправляется помогать американским повстанцам. Конгресс США назначил его полковником Континентальной армии в 1780 году, Джордж Вашингтон делает Костюшко главным инженером армии Юга, а в 1783 — бригадным генералом армии США. Вероятно, самым известным памятником польскому герою, поставленному в Новом Свете, является Вест-Пойнт — форт, построенный инженером Костюшко по заказу Джорджа Вашингтона, в котором уже более 200 лет располагается самая известная военная академия в мире. Несмотря на то, что Конгресс предоставил Тадеушу американское гражданство и даже 500 акров земли (при условии, что генерал останется жить в США) в 1784 Костюшко возвращается в родную Речь Посполитую, чтобы больше никогда не увидеть Новый Свет. Его война за свободу будет продолжаться на родной земле.

Фамилии всех четырех зарубежных героев Американской революции, памятники которым возведены на площади Лафайет, одни из первых членов ордена Цинцинната, который, по мнению основателей, «организацией наиболее достойных представителей американского общества, принятие в члены которой представляло собой «особо высокую честь». Основой ордена стали граф Маркиз Лафайет и Рошамбо вместе с Джорджем Вашингтоном.

Продолжая этот логический ряд, стоит отметить Казимежа Пуласки, польского дворянина и офицера Континентальной армии »отца-основателя американской кавалерии, отдавшего жизнь за независимость вчерашних английских колоний в битве под Саванной, штат Джорджия в 1779 году. В 2009-м году Конгресс почтил его званием почетного гражданина США, седьмого в истории существования Штатов. Но поскольку памятник Пуласки стоит на площади Свободы (Площадь Свободы), примерно в километре от памятника Костюшке, я не буду останавливаться подробнее на его вкладе в победу колонистов повстанцев над войсками империи. Время переехать в Украину и нашу войну за независимость.

К сожалению, в Киеве нет ни площади Жизневского и ни Нигояна, ни улиц Исы Мунаева и Алеко Григолашвили. А это говорит о непонимании простой истины: чтобы победить »русский мир», надо писать на своих желтых и голубых флагах не только »Украина превыше всего» — их должны аккредитовать универсальные лозунги достоинства, свободы и справедливости. Как американцы со своими революционерами в то время идеи демократии, республиканства и личных свобод стали магнитом для не рядовых людей второй половины XIX века и поэтому они могли победить могучую Британскую Империю, так и у нас шанс выиграть будет только тогда, когда в наших флагах будет начертано больше, чем только «независимость» Чтобы выстоять в неравном gercí с псевдоимперией, мы должны стать интересными не только самим себе, но и широкому миру, который не говорит по-украински и никогда не читает «Кобзарь». Надо перейти в наш культурный ценностный код, который убедит современных костюшек, штойбенов, пуласки и лафаетов отдать свое сердце (а если нужно, то и жизнь) Украине.

Мы победили Майдан и остановили агрессию Путина на востоке только потому, что наша борьба тогда была больше, чем борьба за Украину. Она стала борьбой за ценности, принесенные Майдану Михаилом Жизневским и Джоном Маккейном. Который побудил защитить Украину ветеранов ЦАХАЛу и ветеранов ВС СССР. Которая вдохновила создание грузинского легиона и чеченского батальона. Которая привела к ДПМШ белорусского психиатра жителя Нью-Йорка Дмитрия Шегельского и челябинскую спортсменку россиянку Ольгу Симонову. Все это стало возможным, потому что в нашей борьбе есть какая-то высшая истина. И люди, далёкие от украинского культурного кода, чувствовали и становились с нами рядом в защиту этой правды.

Как только мы потеряем эту правду, это моральное превосходство, это всеобщее влечение нашей борьбы, только скатимся  в перефразированной знаменитой американской пословице » Украина должна грабить украинцев «, наши шансы даже не победить — выстоять, растопятся, как утренний туман. Я не знаю.

Давайте построим наш район Лафайета!

Юрист-международник Геннадий Друзенко