Я во всем и всегда — прежде всего украинка — Вера Вовк

В первые дни…

Это интервью растянулось во времени и началось с памятной для меня встречи с Верой Остаповной Вовк в ее гостеприимном доме во время летней Олимпиады в Рио. Встреча переросла в постоянную переписку по электронной почте, во время которой мы обменивались новостями и уточняли и окончательно согласовали текст нашей беседы. Мне также очень приятно было получить от нее ее новую книжечку — поэму «Ласточкино перо», в которой — через судьбу ее героев и, прежде всего, девочки Екатерины — предстает история родной, бесконечно дорогой для Веры Вовк Украины. Собственно, и в предлагаемом интервью, хоть оно посвящено судьбе самой писательницы в далекой Бразилии, тоже отчетливо звучит украинская тема.

— За годы и десятилетия жизни в Бразилии вы, конечно, уже адаптировались к местной жизни и хорошо изучили характер бразильцев. Похожи ли они на нас, украинцев? И если да, то чем?

— Очень похожи. Поют, танцуют, веселятся, ссорятся, как мы. У них такой же, как и у нас, недостаток ответственности. Здесь масса политиков, которые друг друга «пожирают». К сожалению, в Бразилии, как и в Украине, донимает взяточничество.

Впрочем, бразилийцы имеют одну большую примету: терпение (по-португальски «пасиенсиа»). Не должна объяснять, как часто оно действует на человека наперекор своей идее, когда вам приходится парканадцатый раз идти в какое-то учреждение за пыльным делом и всегда вас отсылают вежливой улыбкой, мол, шеф ушел к зубному врачу, секретарша вышла на черный кофе, а заместитель как раз отсутствует по правительственным причинам, но завтра наверняка вас обслужат.

Бразилийцы очень вежливы, но надо понимать, что речь идет об условной вежливости. Ничто их так не впечатляет, как шероховатость слова или жеста. Например, когда вы гость в каком-то доме и вам что-то понравилось, бразилец говорит: «К вашим услугам». Какой-то чужак взял эту фразу буквально и на следующий день послал водителя за ковром в гостиной, чем очень обидел хозяев! Бразилиец никогда не будет поправлять чужака, когда тот неправильно выразился на португальском языке, никогда не будет насмехается над ним, наоборот, будет сам много работать, чтобы понять его и быть приятным. Но если вы будете ожидать от бразилийцев точного выполнения обещания, тогда разочаруетесь. Но это, конечно, нельзя обобщать.

К положительным приметам бразилийцев принадлежит гостеприимство и щедрость. Не могу представить себе бразилийцев, которые отказываются дать голодному тарелку. Вспоминаю мою первую поездку на поезде с Сан-Паулу в Куритибу: поезд, которым ездит нищее население, потому что билеты на самолет дорогие, опоздал на 7 часов. Мать и я не были приготовлены к такому совершенно нормальному в Бразилии приключению, но мы не могли жаловаться на недостаток пищи. Все наши сопассажиры просто засыпали нас хлебом, сыром, овощами и сладостями, рассказывая при этом наверное что-то очень интересное, чего тогда, к сожалению, я еще не могла понять.

Необычным является бразильский юмор и скорость обернуть какое-то трагическое обстоятельство в шутливую сторону. Словом, схожестей с украинским характером очень много.

— Кариока. Насколько мне известно, так называют этнических жителей Рио-де-Жанейро. Это какой-то особый бразильский характер?

— Вы имели возможность познакомиться с жителями Рио-де-Жанейро во время Олимпиады и, видимо, убедились, что это — необычный город. Его природное соединение удивительной формы гор с океаном, заливами и островами, его контрасты немыслимого богатства и крайней нужды, оригинального и банального, щедрого и жестокого — это совсем неслыханное явление. Между горами крутятся бульвары, улицы и улочки, кишит от автомобилей, автобусов, магазинов, футбольных соревнований, переданных через радио и телевидение, религиозных процессий, африканских чар…

С одной стороны, пляж с почти голыми красавицами, с другой — достойные церкви и монастыри, справа — палаты и роскошные виллы, слева, на скалах, убогие хижины, «фавеляс», где нет ни воды, ни канализации, но есть телевизор, а везде солнце, песни и неотвязные синкопические ритмы бубна. Может, Сан-Паулу был бы мне подходящим, учитывая не такой солнцепек, благоустроенность и прогресс. Однако, кто уже хоть раз причаливал к этому континенту под развернутые рамена Христа на горе Корковадо и видел с палубы корабля через залив Гванабара бенгальскими огнями освещенное Рио-де-Жанейро, поймет, почему оно дается больше любить.

— Здесь вы живете уже длительное время. После многих лет скитаний имеете уютную, хорошую квартиру в живописном и знаменитом благодаря горе Корковадо уголке Рио.

— Я вам откровенно скажу: мне очень хотелось жить именно здесь. Насобирала небольшую сумму денег и не знала, что с ними делать. А тут как раз Терезия, моя хорошая подруга, рассказала мне, что на ее улице, в доме, который мне нравится, продается квартира. Она еще не была достаточно благоустроена. В ней тогда сверху протекала вода, а стены были выкрашены в ужасные, как по мне, розовые и фиолетовые цвета. Но меня интересовало, что можно увидеть из окна квартиры. Для меня это очень важно, я люблю пространство. И вы знаете, я купила эту квартиру за пять минут. Я сразу заплатила представителю хозяина квартиры деньги. Когда мы с Терезией выходили из нее, то уже ждал на осмотр ее кто-то другой, который предложил двойную цену. Но ему было сказано: «Извините, но квартира уже продана». Как видите, в мире есть порядочные люди.

Жилье было куплено, но его надо как-то привести в порядок. А тут у меня выдалась длительная зарубежная поездка. Терезия меня успокоила, сказала, что я могу ехать, а она все, что связано с ремонтом, исправит. Она мне потом время от времени звонила с разными вопросами, но я ей сказала, что во всем полагаюсь на нее.

У меня тогда не было достаточно денег, чтобы заплатить еще и за реставрацию квартиры. Но одна из моих подруг скала: «Слушай, Вера! У меня есть племянник. Он еще очень молодой, но разбирается в ремонтных делах и может тебе выполнить работы дешево. Конечно, я на это предложение согласилась. И племянник действительно привел всю эту квартиру в порядок. Когда я вернулась из длительной командировки, то уже можно было переселиться сюда. Все было сделано Терезией и нашей с ней приятельницей.

— Вы очень тепло вспоминаете Терезию.

— Это была моя названая сестра, чрезвычайно талантливая преподавательница, музыкальный эрудит, замечательный человек. И не только я так о ней говорю и думаю. Когда она умерла, то у ее гроба собралось много ее учеников. Они играли, пели. Сначала религиозные песни, а позже и обычные. Это такие были веселые похороны, что словами не передать. Просто это было проявление большой к ней любви. И до сих пор на день рождения Терезии собираются ее ученики, чтобы почтить ее память. Мне тоже в такой день пишут: «Сегодня родилась Терезия. Пусть живет Терезия!». А ее уже давно нет на белом свете. Она была очень светлой личностью. И очень доброй, хоть к ране прикладывай.

— Терезия — коренная бразильянка?

— Нет, она родилась в Германии. В Бразилии жила с трех лет, поэтому считала себя бразильянкой. По характеру она была больше бразильянка, чем немка. Среди немцев у меня много приятелей. Одна из них — сестра бывшего президента Германии Вайцзеккера.

— Возвращаясь к вашему быту, хотел бы спросить, насколько дорогие в Бразилии коммунальные услуги, продукты питания, электричество, вода… В Украине все это на глазах дорожает.

— Начну с моей пенсии. Она — не высокая и не низкая, такая, на которую я могу спокойно прожить. Плачу за свет, газ и телефон, а также за землю (последняя плата зависит от площади квартиры). А вот вода в нашем доме — из местного артезианского колодца. Мы не зависим от города, где часто не хватает воды.

— В моем воображении общество Бразилии разделено на три части: есть богатые, есть очень бедные, скажем, жители фавел, и есть средний класс.

— Да. И очевидно я отношусь к людям со средним достатком.

— Как уживаются эти три мира? Вот во время Олимпиады наша делегация, при поддержке спонсоров, принимала почетных гостей в пятизвездочном  отеле «Роял Тулип», что на живописном берегу океана. А примерно за километр от него, на склоне горы, виднелись крайне убогие лачужки — это были печально известные фавелы. Вам приходилось бывать в фавелах?

— Конечно. Более того, я добровольно работала в школе для фавелов, была в приятельских отношениях с директором этой школы. И нашей ученицей там была теперь известная кинозвезда.

— Я уже обратил внимание на то, что ваша квартира напоминает украинский этнографический музей.

— Вы правы, здесь у меня — Украина. Но есть вещи не только из Украины, но и со всего мира, потому что я много путешествовала.

— Вам кто-то помогает в ведении хозяйства в вашем доме?

— Убираю квартиру сама. Ко мне только раз в две недели приходит женщина, бразильянка Фатима, чтобы постирать белье с постели и полотенца. А еще она гладит, потому что я гладить не люблю. Все остальное делаю сама. Здесь, на последнем этаже, живет крестница Терезии, она покупает мне еду. Конечно, я ей даю деньги. Так что я имею много времени для творчества.

— Я вижу, вы работаете с компьютером и знаю из опыта общения с вами, что вы постоянно пользуетесь электронной почтой.

— Да. Каждый день я работаю над литературой. Это для меня уже привычка. Я уже в пять утра на ногах и работаю до двенадцати дня. Но в девять часов вечера я уже сплю.

Я очень много работала — в трех училищах, чтобы выдать одну книжку, в частности переводы произведений украинской литературы на португальский язык. Было 12 выпусков классической литературы, столько же современной, кроме того, семь антологий. Здесь при достижении семидесятилетнего возраста преподаватели уходят на пенсию. Я еще могла продолжить работу на постгредюационных курсах, но не захотела. Это было единственное время, когда я могла сердцем и душой отдаться литературе.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Только что завершила поэму, которая называется «Ласточкино перо». Она про поэтессу, которая родилась зимой. Мама под весеннее солнце вынесла ее во двор. А как раз пролетали ласточки, и на девочку упало ласточкино перо. Так начинается жизнь этого ребенка. Это тоже моя биография. Перо — как символ творчества.

— То есть судьба девочки — как ваша судьба?

— Немного да. Там действительно много моих мыслей и переживаний, но все-таки — это литературная обработка. Кроме того, пишу сборник стихов, который называется «Неувядаемый цвет».

— Это будет поэтический сборник. Но вы же и прозаик, и драматург, и переводчик, и исследователь литературы… Какой все-таки из литературных жанров вам ближе всего?

— Очевидно, что поэзия. Итак, сажусь за компьютер и пишу. Написанное печатаю на принтере, а затем готовлю к изданию. Я здесь имею очень хорошего издателя. Это бразилец, молодой парень, очень вежливый и умный. Он мне очень помогает. Все делает так, как я скажу, и как я хочу. При этом берет за издание книг небольшие, приемлемые для меня деньги. Я же издаю книги малым тиражом — по 50 экземпляров.

— Меня в вашем творчестве поражает то, что вы уже столько лет живете в Бразилии, в Рио, а пишете об Украине, переживаете о делах Украины, знаете о них. Вы даже про Бразилию пишете на украинском языке. Как удалось вам сохранить украинский мир в своей душе.

— Вот видите (Вера Вовк показывает мне фото) — это моя подруга Зоя и я. В детстве мы заключили с ней такой пакт: где бы мы не были, что с нами не случилось бы, где бы мы не жили, мы будем украинками. И я во всем и всегда прежде всего — украинка. И здесь, в Бразилии, все меня знают и уважают как украинку. Но должна сказать, что я очень солидно отплатила Бразилии. Я сорок лет работала преподавателем. Я первой приходила на работу и последней оттуда уходила. За все это время я не работала только один день и то потому, что заболела. И тогда все сбегались узнать, что такое произошло, что Вера не пришла на работу. Например, в Кабо Фрио я тащила с собой проигрыватель, проектор для демонстрации фотографий, читала лекции по литературоведению, начиная с самых истоков, давала содержание важнейших литературных произведений, с иллюстрациями, с музыкальным сопровождением, переводы литературных произведений. Мои студенты до сих пор помнят меня: приходят, звонят и пишут мне. Так что я хорошо себя чувствую в дорогой мне бразилийской семье. Но я всегда была и остаюсь украинкой. И они это знают.

— Еще я хотел спросить: откуда у вас такое глубокое знание и большое богатство родного языка? Читаю ваши произведения и восхищаюсь этими россыпями языковых жемчужин.

— Не знаю. Очевидно, ищу их в словарях, в литературных произведениях. Я выписываю слова, которые привлекают мое внимание и мне нравятся, которыми я могу что-то передать, сказать. Иначе как бы я могла прожить как украинская писательница, как украинка в чужом мире?

— Украинская сущность, естество, дух пронизывают ваше творчество. Они, видимо, — от ваших родителей, от украинских истоков. А вы могли бы быть, скажем, португальской писательницей?

— Если бы хотела, могла бы. Я бы могла писать не только на португальском, но и на немецком. Но оно мне не нужно. Мне нужен украинский язык, украинский мир. Со всеми его потерями, несчастьями, болями. Я таки украинка. Так оно есть и так оно должно быть.

— То есть, и та маленькая девочка, на которую упало ласточкино  перо, она таки украинка?

— О да. Ее зовут Екатерина, и заканчивается поэма ее мысленным диалогом с русской царицей Екатериной Второй. Моя героиня стоит в Одессе перед памятником императрицы, которая хотела уничтожить Украину, а моя Екатерина перечеркивает все это своим «ласточкиным пером».

* * *

Напоследок — упомянутые в начале интервью стихотворные строки-поздравления с Рождеством Христовым и Новым 2017-м годом Петуха, которые я получил на днях из далекой Бразилии, от Веры Остаповны Вовк:

Високо на дзвіниці піє півень.

Що каже нам його досвітній спів?

Чи принесе надійний урожай,

Розсіє довгождану благодать?

Нам недоступні задуми небес,

І тайною обвитий кожний день,

То ж поможімо півню сповіщати

Добро людині, щедрість і  любов.