Миллион проданных билетов — и изменения в нашем кино будут необратимыми

Итоги последних трех лет в украинском кинематографе радуют и специалистов, и зрителей – сейчас в прокат ежегодно выходят десятки разножанровых фильмов отечественного производства, за которые уже не стыдно. В этом году отечественные кинофильмы бьют рекорды кассовых сборов в Украине (комедии "DZIDZIO Контрабас" и «Инфоголик», фэнтези «Сторожевая застава», военная драма "Киборги"). Все это – результат целенаправленной государственной информационной политики в борьбе за собственных граждан. Ведь с началом болезненного разрыва в 2014 году с «мышебратом» стало очевидно, что российская массовая экранная культура так прочно проросла в украинскую душу, что у нас не осталось почти ничего своего. Ни кино, ни телевидения. Только люди, профессионалы, которые почти чудом сохранили свою профессию и опыт. Сегодня они, по сути, возрождают национальную киноотрасль. Как происходит этот процесс, Укринформу рассказал Сергей Трымбач, заместитель председателя Национального союза кинематографистов Украины.

— Насколько изменился украинский кинематограф со времен Майдана, когда украинское кинопроизводство, освободившись от крепких «братских» объятий, фактически вышло в самостоятельное плавание ?

— Еще два-три года назад мы могли только мечтать о том, чтобы у нас ежемесячно выходило в прокат по два-три фильма. А сегодня эти мечты реализовались. Правда, настоящего коммерческого успеха, как такового, на сегодняшний день еще нет, о «рекордах» здесь говорить заблаговременно. Есть более-менее успешные фильмы, которые вызывают резонанс, скажем «DZIDZIO Контрабас» Олега Борщевского. Во-первых, довольно интересный фильм, во-вторых, сделан на частные средства, без государственной поддержки, и поэтому его можно считать вдвое успешнее. Государственная поддержка — хорошо, но для того, чтобы считаться коммерчески успешным фильмом, надо иметь еще некий итоговый финансовый плюс. Скажем, если производство картины стоило 10 миллионов гривен, то она должна собрать в прокате как минимум 30 миллионов. До таких финансовых показателей нашим фильмам еще далеко.

Хотя в мире есть примеры коммерчески удачного национального кинопроката. В Южной Корее, например, в первой пятерке самых успешных прокатных фильмов, обычно, именно отечественные фильмы. Вообще, вся общественная жизнь в Корее устроена так, что приоритеты отдаются национальному продукту, не только в кино, это и способствует соответствующей системе зрительских предпочтений. У нас же длительное время внушалось в головы, что западное, иностранное — это лучше, а наше – второстепенное, недостойное, в лучшем случае что-то посредственное. Возможно, именно это в первую очередь нужно перевернуть в нашем сознании с ног на голову. И я надеюсь, что сегодня мы как раз и наблюдаем изменение внутренних установок. Говорить о том, что они уже изменились, рановато, но, по крайней мере, началось движение в этом направлении.

— Как вы считаете, движение уже необратимо?

— Наша история свидетельствует, что ее в любой момент можно развернуть на 180%. На этот счет у меня иллюзий как раз и нет. Нам казалось, что в 2014 году страну таки отвернули от пропасти. Однако сегодня во многом наша общественная жизнь вернулась на прежние позиции. Помню, в 80-90-е я бывал в Москве и тогда на всех митингах звучало категоричное: «Никогда Россия не вернется в прошлое!». Ну, и где она сейчас? Поэтому не нужно лишних иллюзий. Кино – это, между прочим, важный фактор влияния на массовое общественное сознание, и сейчас мы видим, что, несмотря на все минусы, на самом деле в Украине начинает развиваться осознанная политика, которая способна изменить настроения масс.

— Вы имеете в виду государственную поддержку кинематографа, за счет чего удалось таки переориентировать массовое сознание в правильном направлении?

— И это тоже. Когда я еще был председателем Союза написал в 2014-м открытое письмо президенту и премьеру, обратился к ним с простым аргументом. Мы проиграли Крым, и вообще много чего проигрываем России, потому что Крым и Донбасс находились в зоне долговременной информационной «артподготовки». Известно, прежде чем атаковать вражеские позиции, их обрабатывают артиллерией, а потом уже идут танки и пехота. Так и здесь – у россиян есть мощные информационные пушки, вот они и бьют по нашим внутренним позициям. В том письме я задал простой вопрос: а нам что, «пушки» не нужны? Нам не нужны отечественные кино, телевидение? Ну, тогда имейте в виду, что в головах людей ничего не изменится. И дальше Украина будет терять и людей, и территории. Наших людей обрабатывают чужой информацией на наших же глазах. И если мы хотим их вернуть, нужно что-то немедленно делать.

Поэтому я радуюсь, что был свидетелем важного законодательного процесса и организованной работы на всех уровнях, и не раз выражал свои радостные эмоции по поводу нынешней сплоченности профессионалов экранной культуры. Один из итогов – законодательные изменения, создание новых условий для кинобизнеса. Долгое время мы все были как лебедь, рак и щука. И вдруг лебеди, раки и щуки потянули воз в одном правильном направлении! Все это одновременно и удивляет, и вселяет оптимизм. А когда выяснилось, что в бюджете на 2018-й, снова, как и в предыдущем году, на кинематограф предусмотрена цифра 500 млн. грн (а это означало бы остановку движения, в частности, отсутствие перспектив относительно участия государства в финансировании телесериалов) кинематографисты и телевизионщики снова сплотились, чтобы повлиять на власть! Повлияли — и бюджетная сумма удвоилась. Кстати, сериалы – очень важная вещь на сегодня. Такое единодушие радует и свидетельствует о том, что общество развивается, оно объединилось и уже не наступает на приснопамятные грабли – сломали их и выбросили. У нас и без того много граблей — вот так идешь по улице нашей жизни и раз за разом наступаешь, а они же лупят, и не куда-нибудь, а в лоб.

— Какие наибольшие проблемы, на ваш взгляд, сегодня есть у молодого, действительно независимого украинского кинематографа?

— С середины 90-х годов у нас кинопроизводство, как известно, практически свернулось – до двух-трех фильмов в год. Это то, что называется малокартинье, что фактически означает – отрасль в глубокой коме. Особенность нынешней ситуации — постепенное появление среднего поколения. Украинский кинематограф раньше выглядел, как и семья, где есть деды и внуки, а родителей по причине каких-то несчастливых обстоятельств нет. Старшее поколение несет традиции и опыт, молодежь экспериментирует, а вот успешное массовое кино делает, собственно, среднее поколение. Следствие последних лет – то, что это поколение начинает появляться в украинском кинематографе. Назову несколько имен. Мирослав Слабошпицкий – 43 года, Тарас Ткаченко — 42, Тарас Томенко — 41, Владимир Тихий – 47, Валентин Васянович (фильм которого «Уровень черного» выдвинут в этом году на премию «Оскар») — 46, Ахтем Сеитаблаев – 45 лет.

Это поколение начинало работать еще в начале нулевых, в период полного кинематографического застоя. Им пришлось перебиваться разной работой — снимать клипы, рекламные ролики, даже выезжать в Россию, но благодаря этому они сохранили профессию. И смогли подняться, когда государство их поддержало. У Сеитаблаева в этом году уже вышло два фильма – «Чужая молитва» и «Киборги». Вспомните, когда такое было, чтобы у одного украинского режиссера два фильма за год получалось! Это сам по себе факт положительный.

Вспомните также феноменальный успех фильма «Племя» Мирослава Слабошпицкого, который получил около пяти десятков фестивальных наград, причем от Канн до Торонто. После этого имя Слабошпицкого было признано европейским и мировым профессиональным сообществом. Возможно, его фильмы еще не для широких зрительских масс, однако радует, что наши молодые режиссеры научились участвовать в фестивалях, пусть не всегда это Канны или Берлин, создавать основания для повышения резонансности своих лент.

— Спрогнозируйте, когда у нас наконец появятся украинские киноафоризмы?

— Вот уже «DZIDZIO Контрабас» такую возможность нам дарит. Или же «Сторожевая застава» Юрия Ковалева, которая обращает младшее поколение к новым представлениям об истории современной и древней Украины. В том числе, это происходит и на уровне слова, на уровне понятий и названий. Сегодня мировосприятие молодежи в хорошем смысле украинизируется.

— На наш взгляд, появление таких афоризмов – ко всему еще и показатель высочайшего качества киноработы. Фильм продолжает таким образом «жить» в народном сознании…

— Кстати, упомянутую кинокомедию «DZIDZIO Контрабас» некоторые называют «туалетной» — сосредоточенной, как говорят, в нижепоясном отделе. Да, низ там присутствует, но вместе с тем присутствует и духовный верх. По сценарию, главный персонаж в исполнении Михаила Хомы на постоянной связи с Богом. Конечно, это смешное общение, но вместе с тем и серьезное. В фильме жизнь показана стереоскопически – через горизонтальные и вертикальные связи, что мне больше всего понравилось в этой картине. И еще одно. Скажем, в Узбекистане почти 95% проката составляют исключительно узбекские фильмы. Возможно, это перебор (если бы такое было у нас, я бы, наверное, загрустил). К чему это я? А к тому, что в Узбекистане режиссеры в большинстве фильмов используют раскрученные имена эстрадных артистов. Наша комедия в данном случае создавалась именно по такой схеме, то есть тоже раскручивает певца DZIDZIO – персонаж Михаила Хомы. Я знаю, уже снимается продолжение фильма. И это правильно, потому что найдена удачная комедийная маска, которую можно успешно раскручивать и тиражировать. Вспомните Чарли Чаплина и других комедийных героев, которые творили по принципу маски одного персонажа. В украинской комедии ее создатели сумели передать смешно обработанный, ироничный, объемный образ. Общая беда многих отечественных фильмов — они немного плоскостны, рационально устроены. И это «засушивает» картину.

— Считается, что снять комедию гораздо сложнее, чем фильм другого жанра – драму историческую, военную или мелодраму. Это так?

— В основном, это так. Если у актера нет комедийного таланта — ничего не получится. Представьте себе фильмы Чаплина без Чаплина. Драматический талант в актерской профессии встречается гораздо чаще комедийного. Комедийный талант — он уникальный, штучный, здесь есть зачаровывание смеховой харизмой актера. Вспомните классика советской комедии Юрия Никулина. Смотришь на него и уже смешно, правда? Михаил Хома тоже довольно удачно нашел этот образ — живой, который существует в массовом сознании.

Хотя стоит отметить, если мы хотим массового успеха проката, то нужно не 100-200 тысяч проданных билетов, а хотя бы миллион. Когда мы достигнем цифры в один миллион проданных билетов на один фильм, это уже будет точка невозврата, о которой мы говорили ранее. Такое количество просмотров отечественных фильмов в кинотеатрах будет означать, что украинское кино получило мощность, скорость и качество движения, что изменения стали уже необратимыми. По крайней мере, тогда очень трудно будет его развернуть или уничтожить.