Россия получит немало «неожиданностей» в ООН

Начало 72-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, куда через неделю съедутся лидеры почти ста государств, происходит на фоне очередной провокации со стороны России, которая пытается "продвинуть" собственный вариант миротворческой миссии ООН на Донбассе. Этот шаг Москвы в МИД Украины уже назвали "манипуляцией" и попыткой закрепить свой протекторат на оккупированных украинских территориях. Между тем, процесс принятия решения о миротворцах для Украины обещает растянуться на месяцы.

О том, какая дипломатическая борьба ведется сейчас в ООН на этом направлении, кто поддерживает позицию РФ, почему появление такой инициативы актуально перед открытием новой Генассамблеи, в эксклюзивном интервью Укринформу рассказал Постоянный представитель Украины при ООН Владимир Ельченко.

— На следующей неделе в ООН начнется 72-я сессия Генеральной ассамблеи. Какие главные месседжи планирует озвучить Украина? Какие будут делаться акценты?

— Еще до появления так называемой "миротворческой инициативы" России в виде проекта резолюции СБ ООН мы планировали сделать главный акцент именно на возможности ввода миротворческого контингента ООН на территорию Донбасса. Украина не прекращала делать акцент на этом еще с марта 2015 года, но теперь, с появлением так называемой "идеи" России, на это нельзя не реагировать.

С нашей стороны уже имело место специальное заявление МИД. Кроме того, Президент Порошенко основательно выступил в Верховной Раде по этому вопросу. Это также прозвучит в его выступлениях на пленарном заседании Генассамблеи и на заседании Совета Безопасности ООН на высшем уровне, которые состоятся в один день – 20 сентября.

Параллельно мы имеем целый ряд других идей, часть из которых начали реализовывать еще в прошлом году, над частью будем работать дальше. Все это касается вопроса агрессии России на востоке Украины и вопроса Крыма.

Что касается Крыма, хочу напомнить о резолюции, одобренной сначала в третьем комитете, а затем на пленуме о правах человека в Крыму и Севастополе. На основе этого документа мы разрабатываем дальнейшие шаги. Это нормальная, стандартная работа в ООН. Мы работаем с партнерами, и у нас есть солидная группа поддержки. Конечно, ожидаем какого-то нового решения Генассамблеи по этому вопросу, но в любом случае, оно будет базироваться на выводах, которые будут сделаны на заседании Совета по правам человека, который с начала недели также начинает свою работу в Женеве.

Здесь есть также один важный момент: 16 октября в Нью-Йорке состоятся выборы в состав Совета по правам человека. Его иногда неофициально называют Советом безопасности по правам человека, то есть – это не менее важный орган ООН. Мы надеемся, Украина будет избрана (в новый состав Совета – ред.), у нас к счастью нет конкурентов в восточноевропейской группе. Там можно будет ставить множество вопросов и по Крыму, и по Донбассу в контексте прав человека.

Есть еще ряд инициатив, которые я не хочу сейчас называть, чтобы "не раскрывать все карты" заранее для нашего бывшего стратегического партнера. Но они (российская сторона – ред.) должны быть уверены в том, что на их пути будет немало неожиданностей. Могу лишь сказать, что это множество вопросов. У Генассамблеи шесть главных комитетов, которые охватывают сферы экономики, прав человека, международного права, информации, и в каждой из них можно найти много моментов, которые Москва или нарушила, или просто не выполняет. Конечно, это все будет касаться агрессии РФ против Украины.

— Возвращаясь к вопросу миротворцев ООН, насколько сложно для Организации принять решение о новой миротворческой миссии с учетом финансового фактора, необходимости достичь политического консенсуса?

— Конечно, начало новой миротворческой операции очень сложно, и Украина здесь – не уникальный случай. На сегодня в мире ведутся 16 миротворческих операций, в истории ООН их было около 70, и все они начинались с тяжелого переговорного процесса, чтобы устроить все стороны конфликтов.

Я думаю, что вопрос финансов при всей его значимости все же второстепенен. Если есть политическая воля, прежде всего, постоянных членов Совета Безопасности, а они главные плательщиками взносов в ООН — то все это реально. Другое дело, что в нашем случае обе стороны конфликта являются членами Совета Безопасности ООН: Россия как постоянный член с правом вето, и Украина, которая еще почти четыре месяца будет находиться в составе этого органа. Мы только начали этот переговорный процесс. Как я уже сказал, подходы России никто не разделяет, но позитив в том, что к нам повернулись лицом. Если вспомнить, мы уже не один год призывали начать работу над присутствием ООН в Украине для урегулирования этого конфликта, чтобы он не затянулся на десятилетия. Наконец время пришло для того, чтобы найти общий знаменатель.

Увидим, что из этого получится, но, я думаю, это займет долгое время. Хотелось бы, чтобы в период пребывания Украины в составе Совета Безопасности этот вопрос сдвинулся с места. Главное для нас заключается в том, что миротворческая операция не может быть утверждена, если этого не поддерживает страна, куда эта миссия направляется. То есть любые элементы, которые нас не будут устраивать, конечно станут барьером для того, чтобы миссия была одобрена. Поэтому от нас зависит очень многое, и наше слово будет последним, независимо от того, останемся мы на тот момент в составе Совета Безопасности ООН.

— В случае утверждения миротворческой миссии ООН для Украины, как это может изменить ситуацию?

— Прежде всего, это будет зависеть от того, какой будет прописан мандат у этой операции. Есть множество вариантов: будет ли это просто наблюдение за разведением сторон, обеспечение охраны или защита мирного населения. В истории ООН было много миссий, которые занимались широким кругом вопросов, в том числе, проведение выборов, местных администраций, как, скажем, было в Хорватии.

Кроме того, от мандата и прописанных функций зависит и численность этой миссии, которая может насчитывать как несколько сотен людей, а может и 10-15 тысяч. Территория Донбасса большая, поэтому мы считаем, что речь пойдет не о сотнях, а о тысячах миротворцев, и это тоже сложный организационный вопрос. Да и, думаю, сейчас слишком рано об этом говорить, мы еще далеки от этого.

В то же время, любое присутствие миротворцев ООН станет огромным плюсом в плане прекращения огня, контроля за процессом прекращения. То есть просто перестанут гибнуть люди, и это само по себе будет существенным позитивным фактором. Но, конечно, такая операция не должна привести к замораживанию конфликта на годы, это должна быть эффективная миссия, которая сможет за достаточно короткий промежуток времени урегулировать все вопросы, которые до сих пор открыты – начиная от отвода враждующих сторон, завершая восстановлением полного контроля Украины над нашей государственной границей с Российской Федерацией. Именно в этом корень проблем, которые начались весной 2014 года.

— Вы сказали, что в Нью-Йорк во время открытия 72-й сессии Генассамблеи должен прилететь Президент Украины. Какая запланирована программа для него, с кем предусмотрены встречи?

— Из того, о чем можно сказать сейчас, запланированы его выступления на Генассамблее и Совете Безопасности. Например, на заседании в Совбезе будет обсуждаться тема миротворчества. Или нам повезло, или так совпало, но по этому вопросу нам есть что сказать. Мы будем говорить о нашем видении миротворческой операции ООН, каковы наши подходы, почему нас категорически не устраивает российский проект – и не только нас. На сегодня, практически, ни один из членов Совета Безопасности кроме, собственно, России, не высказался в пользу их идей. Некоторые просто промолчали. А подавляющее большинство сказало, что не видит никакого смысла в работе над именно таким форматом, что предлагает Москва. Обо все этом, я думаю, президент может сказать на заседании Совета Безопасности.

Что касается других элементов программы визита, я не хотел бы забегать вперед, поскольку, во-первых, это должна комментировать пресс-служба Президента Украины, а программа продолжает прорабатываться. Могу сказать, что будет очень много двусторонних встреч, как это всегда происходит на Генассамблее в Нью-Йорке. Будет еще участие президента в нескольких дополнительных тематических мероприятиях, организуемых страной или группой стран.

Например, американская делегация проведет специальное заседание, посвященное реформе ООН. Украина подписала специальную декларацию, которую они разработали по этому вопросу. Если коротко, речь идет о поддержании шагов нового генсека Гутерреша, который хочет серьезно изменить работу в Секретариате ООН – в части, за которую он несет ответственность. Здесь, конечно, речь не идет о реформировании Совета Безопасности ООН, но в этом сегменте можно провести много изменений в кадровых вопросах, менеджменте ООН, финансировании. В этом заседании предусмотрено участие Президента Украины.

Кроме того, мы внесли предложение об участии Петра Порошенко во встрече, организованной совместно Великобританией и Францией – президентом Макроном и премьер-министром Мэй – по вопросам кибербезопасности. Здесь, я думаю, нам тоже есть о чем подробно рассказать.

Есть еще ряд интересных идей, которые до конца следующей недели будут утверждены в программе, и тогда уже можно будет говорить о них более конкретно.

— В Кремле официально подтвердили, что президент России Путин не будет присутствовать в Нью-Йорке на открытии 72-й сессии Генассамблеи ООН. Что это значит на дипломатическом языке?

— Он (Путин – ред.) не был здесь и в прошлом году. Это можно трактовать по-разному. Президенты приезжают тогда, когда им есть что сказать, поэтому я не думаю, что Путин мог бы просто иметь желание посидеть и послушать. Значит будем слышать это все от министра иностранных дел Лаврова, который уже традиционно возглавляет российские делегации за рубежом.

Ранее Россия каждый год была представлена если не президентом, то премьер-министром на Генассамблее ООН. Сейчас что-то изменилось в их подходах, но я бы не сказал, что Россия стала меньше любить ООН. Наверное, международная атмосфера не очень благоприятна для российского высшего руководства и просто нет желания ехать туда, где будет звучать много критики. Возможно, это также причина, хотя я не думаю, что главная.

— Президент России Путин недавно назначил нового постоянного представителя РФ при ООН Василия Небензю. Изменилась ли тактика российской делегации в отстаивании собственных интересов в ООН?

— Говорить об изменении тактики видимо еще рано, новый постпред России работает всего месяц. Однако заметно, что очень резко изменился стиль, и я бы сказал к лучшему. Это конечно не означает изменения позиции России, но нет того хамства и неприкрытой злобы по отношению к Украине, которую постоянно с огромным удовольствием демонстрировал покойный господин Чуркин.

Посол Небензя – другой человек, у него более спокойный подход, каких-то негативных эмоций в адрес Украины я от него не видел и не слышал. Посмотрим, как будет дальше, это только начало. Будем надеяться, что, возможно, это приведет и к определенному изменению тактики в положительном ключе для нас.

— Совет Безопасности ООН в последнее время сосредотачивается, в основном, на вопросах Северной Кореи, Ближнего Востока, достижения мира в Африке. Насколько актуальной в Организации остается проблема российской агрессии против Украины?

— Конечно, этот вопрос имеет высокий уровень актуальности. Для многих неожиданная, но не для нас – новая миротворческая инициатива России "подтолкнула" интерес к этой теме. Знаете, каждому свое болит, и понятно, что вопрос КНДР приоритетен для Японии, Соединенных Штатов, Франции, Великобритании. Мы сейчас работаем над очередной резолюцией, которая должна очень сильно укрепить режим международных санкций против Северной Кореи. Это сложный вопрос, и поэтому силы ведущих стран брошены именно на этот участок.

На следующей неделе предстоит завершить эту работу, принять резолюцию, что потом позволит объективно вопросу Украины выйти на первый план. Хорошо, что это совпадет с началом высокого сегмента Генеральной ассамблеи, когда здесь будут почти сто лидеров государств, которые поработают над вопросом российской агрессии. Для нас это важно.

— Украинская Миссия неоднократно поднимала в ООН вопрос освобождения украинских узников из российского плена, в том числе журналиста Укринформа Романа Сущенко. Как будет продолжаться эта работа в дальнейшем? Какие панели и рабочие органы ООН могут быть использованы на этом направлении?

— Мы не прекращаем эту работу. Последнее, что мы сделали, передали Генеральному секретарю ООН обращение и в отношении Сущенко, и в отношении других украинских политзаключенных. Это все хранится в базе данных ООН, они проводят тихую дипломатическую работу, в том числе с позиции Секретариата ООН. А мы, со своей стороны, намерены включить в Комитете по правам человека это вопрос в другие решения и провести несколько дополнительных мероприятий. Именно в этом аспекте мы уже пригласили в Нью-Йорк несколько людей, в том числе, крымских правозащитников, и господина Афанасьева – бывшего политзаключенного, и первого заместителя председателя Верховной Рады, представителя Украины в гуманитарной подгруппе Трехсторонней контактной группы Ирину Геращенко и председателя Комитета ВРУ по иностранным делам Анну Гопко, а также других народных депутатов Украины. Мы будем активно использовать присутствие этих людей именно для продвижения темы освобождения заложников, обмена военнопленными. Здесь есть такая благодатная аудитория – почти двести стран. Все будут иметь возможность послушать, услышать, что, наверное, даст свой результат, потому что вода камень точит.