Сергей Костинский: если бы государство хотело защитить Крым, мы бы его защитили

Сергей Костинский — крымчанин, вынужденный покинуть полуостров в силу его оккупации Российской Федерацией. В Херсоне он был во второй раз, однако отметил, что своим уютом наш город напомнил ему родной Симферополь. В прошлом он был советником министра информационной политики Юрия Стеця во вопросам Крыма. Сейчас же Костинский — член национального совета Украины по вопросам телевидения и радиовещания.

В интервью "ХВ" он рассказал о своей работе как на посту советника, так и в качестве члена нацсовета. Сергей Костинский также поделился своим видением информационных процессов, происходящих в Украине и как обстоят дела на информационном фронте страны в целом.

— Вы, как крымчанин, непосредственно были свидетелем тех событий, которые происходили в период оккупации. Как считаете, как сейчас обстоят дела на информационном фронте Украины и какие изменения произошли с тех пор?

— Первое, что я хочу сказать — это то, что крымчане имеют возможность смотреть украинские телеканалы. Сложная ситуация с радиовещанием, но практически у каждой второй семьи в Крыму есть спутниковые тарелки и доступ к украинскому ТВ сохраняется. Мы сделаем все необходимое, то есть уже начаты первые шаги в рамках работы в Министерстве информационной политики Украины в качестве советника «по Крыму».Мы инициировали создание радио «Крым.Реалии», которое реализуется как совместный проект украинской редакции Радио Свобода и первого канала Украинского радио и сегодня крымчане могут слушать этот проект каждый день на частоте 549 кГц. Но я считаю, что это только часть пусти, и конечная задача — обеспечить минимум 4-5 радиостанций на Крым, и это должно быть FM-вещание и подобные проекты должны быть круглосуточные, то есть 7 дней в неделю, 24 часа в сутки — это первое.

Что касается самих крымчан, за два года, когда меня спрашивают, что надо говорить и как надо общаться с жителями оккупированных территорий, первое, что хочу сказать — никогда не врать и не приукрашивать, никогда! И второе — нам все таки стоит перейти от информационной войны, которая есть у нас на материке, к полноценному информированию людей, что хорошего сегодня происходит в Украине, ведь мы движемся с Вами сегодня в Европу. Наконец-то мы договорились о том, что мы — Европейская страна, и мы должны быть частью европейской семьи, и мы должны показывать куда вернется тот же Крым, куда вернутся оккупированные территории Луганской и Донецкой областей. Чтобы люди, которые ждут возвращения Украины, чтобы они знали, что хорошего произошло и какие изменения произошли за эти 2 года. Поэтому очень важно, чтобы в конечном итоге мы преодолели это состояние войны, СМИ, которые зависят от олигархов, перестали подогревать вот это состояние постоянной вражды, состояние «зрады», и наконец-то стали говорить откровенно о позитивных изменениях. Нужно всегда говорить о недостатках, но мы почему-то теряем вот этот позитив. Я считаю, что свою главную роль в этом сыграет прежде всего общественное вещание, которое сегодня вот-вот должно у нас появиться и как раз оно будет отвечать за «сшивание» страны, и будет информировать в том числе и жителей оккупированных территорий, все таки на каком этапе сегодня находится Украина.

— Украина готова к общественному вещанию с учетом всех показателей, в том числе технической стороны этого процесса?

— У нас нет выбора, готовы мы или не готовы. Мы находимся сейчас на таком этапе, когда нам необходимо общественное вещание. Нам необходима платформа, которая будет независима ни от частных инвесторов, ни от самого государства, и которая сможет работать в соответствии с высокими стандартами, в частности ТОП-менеджеры уже заявляют, что будут работать на основании стандартов ВВС. И то, что сейчас происходит — это трансформация, вот-вот ОГТРК превратятся в филиалы НТКУ, и уже потом они превратятся в филиалы НСТУ. Юридически этот процесс будет через какое-то время завершен и настанет время, когда нужно будет заниматься контентом. Украине нужен современный, яркий, качественный контент, который будет задавать тон для частных телеканалов.

— Говоря о Херсоне, знаю, что на ОГТРК работает огромное количество людей: одни явно некомпетентны, другие при предыдущей власти крутили антиукраинские ролики. Будет ли проводиться какая-то кадровая работа, реорганизация ОГТРК, или они по умолчанию «перетекут» в общественные ТРК?

— Не заставляйте меня отвечать за руководство НТКУ. Мне кажется, что решать этот вопрос придется им и им необходимо будет дать оценку уровню компетенции тех или иных сотрудников. Возможно, будет идти какая-то оптимизация, но те изменения, которые происходят — они, я считаю, идут к лучшему. Как бы нам ни было тяжело сегодня их переживать — мы все таки получим хороший результат, мы в конце концов впервые за 24 года получим полноценное общественное вещание, оно того стоит. Знаете, это первый кирпичик новой Украины. Мы эти камни разбрасывали на Майдане, во время войны на Востоке, теряя Крым, а вот символ новой эпохи Украины — это общественное вещание.

— После Вашего назначения на должность советника министра, Вы сказали, что займетесь продвижением на Крымском полуострове европейского выбора страны. В том числе созданием условий для разрушения негативных мифов российской пропаганды об Украине. Сейчас можете рассказать о результатах работы в этом направлении?

— Первое, что мы сделали, и для меня это принципиально важно — министерство информационной политики никогда не вмешивалось в работу редакции. Мы не говорили что вещать, о чем говорить, о чем не говорить. Мы поддерживали независимые телеканалы, помогали Черноморской телерадиокомпании, помогали телеканалу ATR, но не вмешивались в редакционную политику. И на внутренних встречах мы всегда проговаривали, что ключевым является продвижение европейского выбора для крымчан, потому что это выбор всей Украины. И на сегодняшний момент нами — инициативной группой крымских журналистов, историков, политологов, экономистов подготовлена брошюра, которая называется «Современные мифы о Крыме: все, что вы хотели знать о крымских татарах и аннексии полуострова». Мы собрали там 30 мифов и дали очень короткие ответы на каждый из них. К сожалению, мы просто видим, что отечественные журналисты, российские журналисты, они либо порождают, либо используют устоявшуюся какую-то мифологию. Например, что Крым и крымская экономика полностью зависит от туристов, и если мало туристов, то все — экономика падает. На самом деле ситуация немножко иная и на все такие стереотипные вопросы мы отвечаем. Я надеюсь, что уже в самое ближайшее время: либо в следующем месяце, либо к годовщине оккупации, мы представим и попытаемся распространить по всем редакциям. Передам такую брошюру и Вам, чтобы, освещая ситуацию Крыма, журналист был подготовлен и разбирался в нюансах касательно всех вопросов. По поводу аннексии там тоже очень много ответов.

Вот такая гражданская инициатива — это тот подход, который реализует Министерство информационной политики. То есть мы не пропагандируем, мы не придумываем, мы не обманываем, мы как раз подставляем плечо для гражданского общества, для экспертов, для специалистов. Помогаем им популяризировать знания, и превращаем экспертные знания в социальные, вот это миссия Министерства информационной политики в отношении Крыма.

— Вам известно как работают журналисты в условиях оккупации? Реально ли им сейчас выполнять свою работу?

— Я могу рассказать очень много о том, как работают журналисты в Крыму, но, к сожалению, я скован в действиях, потому что рассказывая о нюансах, я точно также рассказываю и делюсь с ФСБ. Там действительно есть наши журналисты, и они работают, я просто не буду рассказывать как они работают, в каких условиях и что делают, но они есть. И без этого невозможно было бы делать телевизионные передачи, брать интервью, снимать стендапы и т.д. Большинство журналистов, которые там работают — они точно такие же заложники, как и все крымчане, они вынуждены работать в тех условиях, которые поставила Россия. Кто-то служит пропагандистским СМИ, кто-то старается уйти от этого и работать на местные телеканалы, радиостанции, издания, для того чтобы просто освещать местные новости и не влазить в крымскую политику и не освещать деятельность оккупационных властей. Ситуация очень сложная и Россия преследует всех, кто имеет другое мнение и кто имеет свой альтернативный голос. К сожалению, это факт, поэтому так мало слышим о крымских журналистах и так мало получаем информации.

— То есть в принципе освещать ситуацию в Украине можно?

— Можно.

— Именно из Крыма говорить о том, что происходит в Украине действительно реально?

— Реально. Для этого у нас существуют национальные телеканалы. Отдельную миссию будет выполнять Мультимедийная платформа иновещания Украины, которая создается. Она по факту уже существует, единственный вопрос в том, чтоб наконец был принят Закон о иновещании. Согласно нему будет работать телеканал иновещания UА| TV и жители Крыма будут иметь доступ к нему через спутник. Он как раз будет рассказывать о том, что происходит в стране, какова государственная политика, в том числе по отношению к Крыму. И уже на сегодняшний день удалось включить в эфирную сетку этого телеканала несколько крымских программ, то есть программ, которые делаются крымскими телеканалами или продакшн-студиями, в том числе людьми, которые работают на полуострове. Эта информация уже о Крыме и для крымчан.

— Как Вы относитесь к блокаде Крыма?

— Я думаю, что блокада бы не состоялась, если бы государство было более активно в этом вопросе. Если бы оно однозначно определилось, что оно делает в отношении Крыма. Если бы оно отвечало на те запросы, которые в течение полутора лет постоянно к нему предъявляли крымские активисты, крымское экспертное сообщество, которое заявляло, что нельзя торговать с Крымом, что необходимо запретить или хотя бы ограничить товаропоток. И когда государство в чем-то отстает, а природа не терпит пустоты, то тогда на себя берут инициативу общественные активисты, вот так и случилось. Я считаю, что это та ситуация, когда все вышло за пределы правового поля. Это очень сложно, это не правильно, считаю, что сегодня украинское государство должно вернуть весь этот вопрос в правовое поле. Действительно, нельзя поставлять товары, которые (не менее 80% идущих машин на Крым), затем контрабандой попадали в Краснодарский край. Но я считаю, что отключение людей от электричества — это все-таки неправильно: две, три, четыре недели можно потерпеть, но затем мы создаем условия для гуманитарной катастрофы. А мы должны не забывать, что мы не территорию хотим вернуть, по сути мы же хотим вернуть жителей Крыма, граждан Украины. Поэтому мы должны прежде всего думать о людях, которые там живут. Потому что о военных в Крыму уже подумала Российская Федерация — они всем обеспечены, у них свет есть, у них все есть. А вот у людей, которые живут в многоэтажках, у людей, которые лежат в больницах или роддомах — о них никто не подумал, значит должны подумать мы, если мы хотим вернуть эту территорию и этих людей, значит мы должны думать прежде всего о людях.

— Вы верите, что такие методы как товарная и энергетическая блокада могут способствовать возвращению Крыма в состав Украины?

— Россия является наследницей СССР. Это не та политическая система, которая думает о людях. Как бы ни жили там люди, о них будут думать в последнюю очередь. Знаете, я в свое время жил в Якутии несколько лет, в таких суровых условиях и я понимаю, что такое государственная политика в отношении территорий, которые находятся за МКАДом и жизнь этих людей никому не интересна. Вот и жизнь в Крыму в России никому особо не интересна на уровне Кремля, на уровне кооператива «Озеро», аппараты, которые принимают решения — тоже никому не интересны. Но они не будут от давать Крым, во всяком случае пока они у власти. Давайте смотреть рационально: я не политик и не пропагандист, я менеджер. И я считаю, что рациональная картина и то, что действительно может быть — это санкции и конъюнктура на рынке энергоносителей, которые приведут к тому, что в России в конечном итоге произойдет коллапс. Мы и сейчас видим, что у этой страны исчерпываются ресурсы и она стоит на пороге глобального системного кризиса, и уже схлопывание экономической системы приведет к схлопыванию политической системы. И уже та элита, которая придет вместо Путина и тех людей, которые там есть — ей в конечном итоге для того, чтобы выйти из этого кризиса и преодолеть режим санкций, придется обнулять эту ситуацию. Возвращать статус-кво и отдавать Украине Крым и оккупированные территории Луганской и Донецкой областей, Молдавии — ПМР, Грузии — Южную Осетию и Абхазию и вообще исключатся из этого конфликта, чтобы они договаривались самостоятельно, без участия страны-агрессора.

— Координатор блокады Крыма и владелец телеканала ATR Ленур Ислямов заявил, что Херсонщина — это полностью пророссийский регион, готовый к сдаче, что тут в кабинетах у чиновников висят двуглавые орлы. Как вы относитесь к таким заявлениям в информационном поле Украины и как они могут влиять на жителей области?

— Еще раз говорю, я не политик, поэтому буду говорить фактами: Херсонщина – это Украина, и Крым – это Украина. Я приведу пример на Крыме: поверьте, если бы была государственная позиция защитить Крым, на уровне центра, то мы бы защитили Крым независимо от того, есть ли у нас пророссийские чиновники, или просто коллаборанты, или предатели, или приспособленцы – не важно. Есть позиция государства защищать – мы бы защитились. Помните, когда при Кучме у нас у нас был кризис по поводу острова Тузла, ведь мы были готовы отбивать эти земли. Или остров Змеиный с Румынией – мы были готовы!

Я считаю, что подобные заявления похожи больше на популизм.

— Они довольно провокационные и могут вызвать разную реакцию в информационном поле Украины и Херсонщины в частности, особенно через людей, которые не интересуются этими процессами, а просто хаотично улавливают и распространяют такие вбросы.

— Я надеюсь, что это были просто эмоции, потому что понятно, что этот человек пережил сложную ситуацию и в этот момент, когда были такие заявления, проходили обыски у членов его семьи, у его бывших коллег. То есть это был такой накал, когда ты понимаешь, что с твоей семьей что-то происходит, а ты ничего не можешь сделать и естественно, что подобные заявления делаются под влиянием эмоций. Я надеюсь, что этот накал будет снижаться, и прежде всего для этого необходима грамотная позиция центральных органов государственной власти и местных органов власти. Надо реагировать на эту сложную ситуацию и вернуть ее в правовую колею, и надо все-таки заниматься проблемами Крыма. То есть в долгий ящик отложить это уже не удастся, этим вопросом надо заниматься, тогда у нас не будет подобных эмоциональных всплесков, у нас не будет никаких взрывов и т.д.

— Вы бываете в Крыму?

— К сожалению, я не могу быть в Крыму, потому что это был бы очень хороший подарок для оккупационной власти. Но там проживает моя семья.

— Но вы же мониторите ситуацию? Как в своем большинстве настроены крымчане, как реагируют на украинские новости?

— Там ситуация следующая: тотально вы постоянно сталкиваетесь с пропагандой, которая слышна отовсюду: это эфирное вещание, неэфирное вещание, и, конечно, людям сложно сопротивляться. Но когда ты заложник, когда ты сидишь побитый в чулане каком-нибудь, и ты можешь говорить только с человеком, который тебя похитил и избил, то сложно понимать, что на самом деле происходит на улице. Вот сейчас в таком состоянии находятся крымчане. Если вернуть состояние, когда люди могли получать информацию из разных источников, то, естественно, мы узнаем, что большинство жителей Крыма хотят жить в Украине. Во всяком случае все исследования указывали на то, что минимум 30% населения Крыма поддерживали идею евроинтеграции. Извините, если в начале 2000-х эту идею поддерживали всего 5%, то к 2012 году уже 30%, мы видим положительные изменения. Около 50% населения Крыма в 2012 году, и это подтверждено исследованиями, что большинство крымчан видели Крым в составе Украины и меньшинство — порядка 30% поддерживали Крым в составе России. То есть в конечном итоге, к 2013 году получали ситуацию, когда Крым даже на уровне социологий уже был показан как украинский регион. Хотя там около 60%, по данным переписи 2001 года, — этнические русские, переселенцы из российской глубинки, то есть произошла такая трансформация. И после освобождения Крыма эта ситуация также вернется, после того, как заберут этот безумный телевизор, когда люди смогут получать адекватную информацию из украинских СМИ. У них будет доступ к разным медиа с разными точками зрения, когда они увидят возможность выбирать информацию, будет конкуренция контента, то, естественно, мы увидим, что Крым как был проукраинским, так и остался.

— Расскажите о украинском кризисном медиацентре. Какие цели ставит перед собой эта организация?

— О кризисном медиацентре хочу сказать очень важную вещь: когда я не был еще чиновником, а был общественным активистом и политическим экспертом Крымского института стратегических исследований, то украинский кризисный медиацентр — это была первая институция, которая держала нас, крымчан. Мы готовились в феврале прошлого года к годовщине оккупации Крыма и благодаря УКМЦ мы провели международную конференцию, в которой принимали участие и Рефат Чубаров, и Мустафа Джемилев и представители из России — эксперты, и известные украинские эксперты, затем мы проводили брифинги. Двери УКМЦ всегда были открыты перед крымчанами. И сейчас проводятся мероприятия, как минимум раз в неделю, это делает Тарас Березовец, и, насколько я знаю, это тоже добрая воля УКМЦ, который открыл возможности для таких мероприятий. То есть благодаря УКМЦ очень многое удалось сделать в плане информирования украинцев и международного сообщества о ситуации в Крыму.

— Насколько стратегически важна Херсонская область в информационном поле Украины и какая ее роль?

— Херсонщина — это форпост Украины. Херсонщина — это передовая информационного фронта. И сегодня мы должны сделать все необходимое для того, чтобы развивалось вещание в самой Херсонской области, потому что мы испытываем давление со стороны оккупированных территорий, минимум 5 радиостанций сегодня добивают до отдельных регионов Херсонщины, и плюс именно здесь мы будем организовывать вещание на Крым. Именно для этого я приехал, и сегодня мы встречались с губернатором и договорились о сотрудничестве. Я думаю, что в течение следующего года мы сможем организовать несколько больших, крупных проектов, которые позволят как раз здесь обеспечить новым контентом, доступом к новым СМИ, и организовать системное вещание на оккупированную территорию.

— Расскажите о своей работе в нац.совете. Над чем сейчас работаете?

— На сегодняшний день в моей зоне ответственности среди ключевых задач находится контрольно-аналитическое управление, которое обеспечивает мониторинг СМИ, проверки, и это, собственно, та задача, которая позволяет как крымчанину влиять на это. Для меня это эмоционально важно — обеспечивать мониторинг соблюдения законности телеканалами и радиостанциями. Благодаря этому за последние 2 месяца исключены и перечня адаптированных каналов несколько российских телеканалов, которые нарушали украинское законодательство и мы включили в этот список несколько европейских телеканалов: британский и несколько латвийских. Произошло такое положительное замещение, и, я думаю, что это правильная практика. Те каналы, которые нарушают украинское законодательство и европейскую конвенцию трансграничного телевидения, не имеют права вещать на территории Украины. Это первое.

Второе — это позволяет мониторить ситуацию на предмет того, ретранслируются ли запрещенные российские телеканалы провайдерами. Мне поступает различная информация о том, что где-то люди видели телеканал «Звезда», или где-то они видели крымский телеканал «ИТВ», который находится на оккупированной территории. Это позволяет очень оперативно реагировать и решать все эти вопросы. Это одно из важных направлений в работе. В целом я участвую в работе по восстановлению вещания на оккупированных территориях на Востоке, принимаю участие в работе комиссии по вопросам стабильного функционирования системы национального телевидения и радиовещания при Министерстве информационной политики. Также занимаюсь вопросами развития вещания на тех приграничных с Россией и ПМР территориях, где у нас есть «белые пятна», и, конечно же, самое главное — это Херсонская область и Крым.

— Уменьшилось или увеличилось в процентном соотношении количество нападений на журналистов за последние 2 года в связи с происходящими событиями? Сколько журналистов пострадало за это время, не считая пострадавших непосредственно от боевых действий. Какая работа по предотвращению таких ситуаций ведется сейчас?

— Я могу говорить о Крыме, потому что с марта занимался этим вопросом. Я являюсь человеком, который писал заявления в прокуратуру Автономной республики Крым, которая находится в Киеве, относительно всех фактов нарушения прав журналистов в Крыму, и по каждому из них есть реакция прокуратуры. Это первое, второе — я занимался тем, что готовил полный тематический обзор всех фактов нарушений прав журналистов, и, надеюсь, в самое ближайшее время, несмотря на то, что я ушел работать в Национальный совет, Министерствоминформационной политики будет напечатан этот тематический обзор. Это обзор событий, он создан на основе открытых источников, это работа правозащитников и журналистов. И этот обзор показывает, что сейчас права журналистов нарушаются реже, но, опять же, это такая ситуация, когда есть выжженное поле, уже нет свободных СМИ, нет свободных журналистов, и вот отдельные случаи, которые мы стараемся решать в кратчайшие сроки.

— Расскажите о концепции информационной безопасности, разработанной Министерством информационной политики.

— Сложность этого момента заключается в том, что государственная машина не может работать вне правового поля. И сегодня мы столкнулись с момента оккупации Крыма, с момента оккупации части Донецкой и Луганской областей, что нет законных оснований для тех или иных действий чиновников, направленных на защиту своей территории. В том числе и в информационной сфере, и нам нужно оперативно ставить вышки, оперативно запускать вещание, есть законные процедуры. И если ты идешь вне процедуры, то против тебя может быть возбуждено уголовное дело, и это факт. Зачастую украинским чиновникам приходится принимать патриотические решения, они являются политическими решениями, но они при этом не вписываются в украинское законодательство. И поэтому концепция информационной безопасности, которая была разработана экспертным советом при МИП, она как раз вводит в правовое поле Украины такие понятия, как информационный суверенитет, информационная оккупация, информационная деоккупация. И она как раз создает основания для разработки целой серии нормативных или нормативно-правовых актов, которые позволяют легализовать всю эту деятельность, которую ведет государство.

Беседовала Линда Метцгер, "Херсонские вести"