Время упущенных возможностей: почему экономика Украины оказалась в тупике

На заре независимости Украина обладала мощным инвестиционным потенциалом, который не был раскрыт.

Прошедшие 30 лет независимости можно смело назвать временем упущенных возможностей – именно эти годы сформировали несколько так называемых потерянных поколений. И то, что это не пустые слова, подтверждает крайне высокий уровень миграции из страны.

Украинцы уезжают не только потому, что за рубежом можно больше заработать, но и за стандартами и новым качеством жизни. Это и безопасность, и уверенность в старости (пенсионное обеспечение, медицина), и образование детей. Украинцы в этом плане голосуют ногами и несколько потерянных поколений фактически обесточили заряд социального капитала в связи с чем этот капитал сейчас находится на уровне, на котором сложно достигать амбициозных целей.

Страна обладала мощным инвестиционным потенциалом, который не был раскрыт. У нас был высоко капитализированный человеческий капитал, что проявлялось в уровне образования, интеллекта, склонности к инновациям и эффективности. Как следствие – развитые потенциал науки и инфраструктурный базис экономики.

Казалось бы, это идеальная точка приложения силы для инвесторов. Но за годы независимости сумма накопленных инвестиций составила около 40–50 миллиардов долларов, когда в той же Польше эта цифра в несколько раз больше. Причём инвестиции в Украине – это, в основном деньги финансовых групп, которые сначала то выводились из Украины, то заводились обратно, тогда как иностранных инвестиций практически нет несмотря на все вышеперечисленные преимущества.

Вообще украинская экономика, которая сформировалась в плановой системе, несмотря на скепсис многих экспертов, была адаптирована под рыночную трансформацию. Один из расхожих стереотипов в том, что Украина в основном производила продукцию военно-промышленного комплекса, предприятия были отсталыми и потому даже хорошо, что сейчас это уничтожено. Но на самом деле — это абсолютная ложь, потому что украинская экономика на заре независимости представляла собой так называемые территориально-производственные и научно-производственные комплексы, которые объединялись в несколько территориально- экономических районов.

Украинские промышленные комплексы идеально подходили для их трансформации в рыночные кластеры (что сейчас является основной моделью развития экономики), но для этого нужно было полностью менять концепцию приватизации. Потому что в свое время приватизация напоминала некий шведский стол, на котором лежали предприятия и каждая из финансовых групп «угощалась» тем, чем хотела. Одни контролировали энергетику, другие — добычу железной руды, третьи — выплавку металлов, и война между ними только разрушала экономику.

Одно из глобальных поражений Украины — так называемая ваучерная приватизация, которая привела сначала к появлению сначала клиентоориентированных бизнес групп, а после клиентоориентированных политических партий – то есть система, которая нацелена не на развитие страны, а на контроль за базовыми рентами в стране. Соответственно, между ними идёт борьба за контроль рент, доход от которых идёт не в экономику, а выводится из страны.

Иными словами, Украина допустила целую цепочку ошибок, из-за чего сейчас мы находимся в своеобразной институциональной ловушке — мы не можем проводить никаких реформ, так как все они блокируются рентно ориентированными политическими элитами.

Еще одно тактическое поражение — в начале «нулевых», когда был конъюнктурный рост, у нас был шанс на структурную трансформацию экономики. Для этого всего-то требовалось создать национальный резервный фонд, который аккумулировал бы избыточные доходы от экспорта, которые можно было бы направлять на структурную перестройку экономики, тем самым адаптируя экономику к новому техническому укладу. В этом фонде можно было накопить около 40-50 миллиардов долларов — этого бы нам хватило не только на перестройку экономики, но и на амортизацию удара глобального кризиса в 2008 году. Но вместо этого экономика и политическая система тогда получили глубокий нокаут. Мы попали в зависимость от МВФ и с тех пор идем по лестнице вверх, идущей вниз.

Именно с 2008 года началась деиндустриализация — уровень экспорта продукции с высокой добавочной стоимостью снизился с 15 до 6-7%, а сельскохозяйственного сырья вырос с 15 до 45%. То есть мы утратили инновационную часть экономики, но при этом нарастили аграрно-сырьевую. Соответственно, из страны-завода, производящей самолеты, корабли и космические ракеты превратились в торгово-кукурузное поле и маслобойку. И это упрощение экономики, деиндустриализация и производная от нее десоциализация — это тот бич, который нас сопровождает по этой лестнице.

Но есть и позитив — приватизация квартир и земельных участков. Людям дали землю, жилье, которым они владеют, то есть у них появились активы, которые пошли в экономический оборот: начали сдаваться в аренду и продаваться.

Также к положительному можно отнести создание единой системы налогообложения для предпринимателей, благодаря которой появился легальный сегмент экономики.

Движение Украины не имеет четкого курса — сейчас оно напоминает бревно, пущенное по воде.

То есть мы плывем по течение мировых сырьевых рынков — производим то, что пользуется спросом. И роль правительства в таком случае сводится лишь к дирижизму и перераспределению финансовых потоков между околовластными группами влияния. По большому счету, можно взять гориллу из зоопарка, посадить ее в кресло премьера и результат будет примерно одинаковым.

Что же касается будущего Украины, то весь вопрос в том, смогут ли в украинском обществе испугаться так, как, например, в 1997 году испугались корейцы на пороге кризиса. Если запустится внутренний инстинкт самосохранения, то тогда общество еще будет способно сделать правильный политический выбор и пойти на политику прагматизма и экономического эгоизма. Но пока, к сожалению, общество находится в состоянии невротического расстройства — одна часть поражена стокгольмским синдромом и поддерживает политические силы, которые делают им хуже, а другая — синдромом Мюнхгаузена по доверенности, когда родители причиняют детям, чтобы потом их лечить и заслуживать похвалу от окружающих. Последние — те самые реформаторы, которые придумывают токсичные реформы, хотя их источники благополучия находятся за пределами страны и не зависят от экономики.

Алексей Кущ, экономист, финансовый аналитик.

*Редакция может не разделять мнение автора материалов. Публикации подаются в авторской редакции.