Расследование дела Януковича — нескоординированное. Теряются время и качество следствия

Прошло три года,…

Раньше в его подразделение входило 117 следователей и прокуроров. Занимались они также экономическими делами Януковича и бывших высокопоставленных чиновников. Как при прошлом генпрокуроре, так и при нынешнем Горбатюк снискал славу самостоятельного руководителя, что не могло не сказаться на работе его подразделения. Шокин хотел его отправить в «почетную ссылку» — работать прокурором Львовской области, генпрокурор Луценко вывел из Департамента спецрасследований несколько десятков работников и образовал Управление по расследованию преступлений, совершенных преступными организациями. Туда забрали и часть экономических дел. Как впоследствии объяснил Луценко, причиной этого стало несогласие Горбатюка направлять в суд дела экс-чиновников для их заочного осуждения согласно нынешнего законодательства. Сам руководитель Департамента спецрасследований считает, что закон о заочном судопроизводстве нужно менять, потому что он имеет ряд «подводных камней», которые помогут бывший верхушке страны выйти сухой из воды.

В интервью Укринформу Сергей Горбатюк рассказал, когда следует ожидать финал по делу «беркутовцев», какой статус имеют судьи Конституционного суда, чего не хватает следователем для эффективной работы и про свои непростые отношения с руководством Генпрокуратуры.

— Сергей Викторович, прошло три года, как произошел Майдан. Есть ли прогресс в расследовании тех трагических событий?

— Результаты расследования есть практически по каждому резонансному эпизоду. Но есть и нераскрытые преступления – это в частности убийства Жизневского, Нигояна и Сеника. Однако по этому делу проведено большое количество следственных действий, которые дают основания для оптимизма. Предыдущие экспертизы давали заключение, что смертельный выстрел был нанесен с расстояния до 3 метров. Дополнительные же экспертизы дают заключения, что эти убийства были совершены с расстояния свыше 20 метров, где находились в то время подразделения «беркутовцев». Соответственно идет работа к сужению круга тех, кто подозревается.

Относительно разгона студентов 30 ноября у нас есть подозрения 19 лицам, начиная от президента и заканчивая «беркутовцами». Дела в отношении бывших 4 командиров «Беркута», главы КГГА Попова и начальника управления общественной безопасности Киевской милиции — в суде. Были у нас сложности в установлении исполнителей избиения, но есть определенные сдвиги. В разгоне принимали участие более 200 беркутовцев, а били студентов, согласно анализу видеозаписей, где-то человек 30-40. Одного из них уже идентифицировали и сообщили о подозрении. Суд избрал ему меру пресечения в виде личного обязательства. Надеюсь, что после этого будут установлены и другие исполнители.

— Он дает показания?

— По этому эпизоду ни один правоохранитель не дает сведений ни о себе, ни о своих коллегах. Хотя все происходило рядом, каждый что-то видел.

— А следующие эпизоды?

— По 1-му декабря шесть уголовных дел уже слушаются в суде. Сообщили о подозрении руководству харьковского «Беркута» и заместителю командира «Беркута» Киевской области, инспектору управления общественной безопасности, начальнику управления общественной безопасности и еще младшему инспектору автослужбы «Беркут».

По событиям 10-11 декабря привлекли к ответственности двух бывших «беркутовцев» из Запорожской области. В суд направлены дела в отношении командира роты этого подразделения. Объявлен в розыск заместитель командира киевского полка «Беркут».

По всем эпизодам воспрепятствования проведению акций протеста и различные преступления в период Революции Достоинства сообщено о подозрении президенту Януковичу, министру Захарченко, его заместителю Ратушняку, командующему внутренних войск, руководству киевской милиции, а по отдельным эпизодам — Азарову, Пшонке, Якименко.

В то же время по январю месяцу (события 19-22 января — ред.) завершено расследование по факту избиения на колоннаде двух потерпевших. Подозреваемые знакомятся с материалами дела.

За разгон шествия «Мирное наступление» 18 февраля в суд направлены обвинительные акты в отношении трех представителей харьковского спецподразделения «Беркут» — командира батальона, роты и бойца. В деле бойца уже есть приговор — 5 лет лишения свободы условно. По другим слушание продолжается. Командир роты под стражей. По этому эпизоду сообщено о подозрениях руководству правоохранительных органов государства. Также уже в суде слушается дело командира львовского батальона «Беркут».

По этим же событиям следствие завершено и в отношении четырех бойцов харьковского «Беркута». Им инкриминируются убийства, покушения на убийства и пособничество в этом, совершенные в первой половине дня 18 февраля. Сейчас они знакомятся с материалами производства. По моему мнению, Апелляционный суд необоснованно изменил им меры пресечения с содержания под стражей на домашний арест.

Расследования по этому эпизоду продолжаются. Устанавливаются все причастные к преступлениям. Проверяются внутренние войска и подразделения «Беркута» из других городов. В целом, причинение телесных повреждений участникам мирного наступления инкриминируется более сотни человек.

Следующий эпизод 18-го февраля — это штурм Майдана под видом антитеррористической операции. Один из руководителей операции — тогдашний начальник Управления СБУ в Киеве и Киевской области находится под стражей. Ему, а также бывшим председателю СБУ Якименко, его первому заместителю Тоцкому, руководству киевской милиции и президенту выдвинуто подозрение в незаконном проведении АТО, которая привела к убийствам и другим тяжким последствиям. Обвинительный акт — в суде с февраля 2016 года. Но к рассмотрению фактически суд приступил только 2 февраля этого года — состоялось первое подготовительное заседание.

— Скоро пройдет три года, как по улице Институтской были расстреляны 48 майдановцев. Дело пяти «беркутовцев», которых обвиняют в причастности к убийствам, слушается в Святошинском райсуде с января 2015 года. Когда ожидаете финал?

— В суде продолжаются допросы потерпевших. Далее на очереди — допросы свидетелей и исследование материалов производства. Поэтому сложно сказать, сколько еще продлится судебное разбирательство этого дела. Может, еще год или два, хотя возможно и быстрее. Все будет зависеть от того, не будет ли каких-то задержек, как будут появляться на заседания потерпевшие и свидетели, как долго продлится назначенная судом баллистическая экспертиза.

— Когда осенью 2014 года заместитель командира киевского спецподразделения «Беркут» Дмитрий Садовник сбежал, его семья оставалась в Киеве. Известно ли, где сейчас находится его жена? Выехала ли она из Украины к нему в Крым?

— По месту предыдущей регистрации в Киеве его семья не проживает. Они вроде выбыли по месту жительства родителей Садовника в Запорожскую область. На сегодня у нас нет ответа, доехали ли они туда, или уехали из Украины. Мы направили запросы и поручения — ожидаем ответ.

— Как известно, в расстрелах 20 февраля 2014 года обвиняют 26 "беркутовцев". Пятеро содержатся под стражей, пока дело слушается в суде. 12 получили российское гражданство, 2 — право на временное проживание. Что известно о других? Получил ли Департамент спецрасследований новые ответы от российских правоохранителей?

— Недавно пришли ответы относительно еще двух «беркутовцев». Они получили российское гражданство. То есть, теперь гражданство РФ имеют уже 14 «беркутовцев» и 2-м предоставили убежище.

— Какие перспективы в привлечении их к ответственности?

— Генпрокуратура Российской Федерации отказалась их выдать, но написала, что готова принять уголовные производства для расследования. Есть такая международная практика. Но мы утверждаем, что «беркутовцы» не лишались гражданства Украины и соответственно безосновательно приобрели гражданство России. Мы имеем право привлекать их к ответственности и применять к ним процедуру так называемого заочного судопроизводства. Но я неоднократно подчеркивал, что надо вносить изменения в нормы, регулирующие эту процедуру.

— Как известно, Интерпол усматривает дела «беркутовцев» политически мотивированными и отказался объявить их в международный розыск, что является предпосылкой для заочного осуждения…

— В мае 2016 года в Уголовно-процессуальный кодекс внесли изменения о заочном судопроизводстве, которые ввели временную процедуру сроком до 15 апреля 2017 года. В этих изменениях определено, что одним из оснований для начала процедуры специального расследования является случай, когда лицо находится в розыске шесть месяцев или подтверждено его пребывание на территории другой страны. Формально «беркутовцев» и других разыскиваемых лиц можно заочно судить согласно этой нормой. Но я обращаю внимание, что она прописана таким образом, что создает предпосылки для отмены приговора как незаконного исключительно из-за нарушения процедуры, в частности, за наличие признаков избирательного правосудия. Кроме того, по этой временной нормой не понятно, что должно произойти до 15.04.2017 — обращение в суд или приговор, а это свидетельствует о правовой неопределенности нормы, что является нарушением принципа верховенства права. Также налицо нарушение прав подозреваемого, а также установление необходимых особенностей для обжалования заочного приговора.

Эти нарушения требований Конституции и Конвенций о правах человека создают основания для признания незаконными приговоров украинских судов в Европейском суде по правам человека. И это с учетом того, что Уголовно-процессуальным кодексом не предусмотрено возвращение дел на дорасследование после того, как они направлены в суд. То есть, если дело разваливается в суде, можно только либо закрыть его, либо вынести оправдательный приговор, и дополнительных доказательств в нем не соберешь, и предыдущие огрехи исправить крайне трудно.

И по этому поводу в августе 2016 года я направил докладную записку генпрокурору Юрию Луценко, в которой изложил, что крайне важно срочно инициировать внесение изменений в нормы УПК, которые регулируют так называемое заочное расследование. Но ответа до настоящего времени не получил. Недавно народные депутаты якобы по согласованию с Генпрокуратурой подготовили законопроект №5610, который частично решает проблему, о которой я говорю, но этим законопроектом не устранены большинство недостатков. Пока что этот законопроект не попал в повестку дня Верховной Рады, но, повторюсь, он прописан таким образом, что не решает проблему окончательно.

— Может ли следствие уже воссоздать цепочку того, как спускался приказ расстреливать митингующих непосредственно к «беркутовцам»? Можете ли утверждать, что приказ отдал непосредственно Янукович?

— Утверждать, что то или иное лицо совершило преступление, можно лишь по приговору суда, который набрал законную силу. Поэтому сейчас можем говорить, что по результатам расследования бывшему президенту Януковичу сообщено о подозрении в организации противодействия протестным акциям в период 30.11.2013 — 20.02.2014, в организации других преступлений, совершенных при этом и в частности убийств. Единственное, что говорить про доказательства, а также сообщать о деталях (как именно, через кого и к кому) сегодня я не могу — следствие еще продолжается.

— Появилась информация, что тогдашний заместитель главы Администрации президента по гуманитарным вопросам Юрий Чмырь имел отношение к организации силового разгона митингующих 18-19 февраля…

— Он проверялся на причастность, как и многие другие высокопоставленные чиновники. Установлено, что Чмырь имел отношение к тем или другим мероприятиям относительно противодействия протестным акциям, которые проходили 18-20 февраля. Но мы сейчас не говорим, что он совершал преступные действия — подозрения ему нет, следствие продолжается.

— СБУ сообщала, что трех «беркутовцев» — Амброськина, Тамтуру и Зинченко так называемая власть «ДНР» включила в список обмена заложников. Было заявление от спецслужбы, что такой обмен невозможен. Поступали ли другие предложения относительно их обмена?

— Никаких официальных предложений не было. По слухам было ранее известно, а подтверждение приобрело согласно «спискам, обнародованным Савченко». Такой обмен даже не рассматривался, он выглядит абсолютно фантастическим и, по моему мнению, невозможным.

— Подтвердилась ли причастность к расстрелам митингующих 20 февраля спецподразделений «Ягуар», «Альфа» и «Омега». Ранее вы не исключали такую версию…

— Данных о том, что они непосредственно применяли оружие, на сегодня нет. Есть информация, что спецподразделения «Альфа», «Сокол», УДО и спецподразделение «Омега» внутренних войск вели наблюдение с крыш домов в правительственном квартале. Но на сегодня нет данных, что они стреляли. В то же время все точки в этом не поставлены — следствие продолжается.

— Во время протестных акций погибли 13 правоохранителей. Следствие выяснило обстоятельства и виновных в их гибели?

— Мы продвинулись в установлении обстоятельств убийств. Есть наработки относительно причастности определенных лиц к отдельным убийствам. Пока еще никому не сообщено о подозрении, но работа в этом направлении продолжается.

— Допрашивали ли львовянина Ивана Бубенчика, который заявлял, что 20 февраля убил двух командиров «Беркута» и нескольким выстрелил по ногам?

— Бубенчик допрошен. Действительно, есть данные, что из тех мест, которые он указал, велась стрельба. Но его показания содержат противоречия, поэтому его показания проверяются дополнительно. Например, он говорит, что там стоял офицер, а там сидел погибший рядовой и в немного другом месте. То есть, если человек признается в убийстве, дает показания, которые не совпадают, то на основании таких противоречивых показаний — нельзя говорить о сообщении ему о подозрении.

— Прошел ли экспертизу автомат Калашникова, из которого он стрелял?

— У него лично нет автомата Калашникова или охотничьей модификации винтовки «Сайга». Это была не его оружие. И на сегодняшний день он не сообщил, где оно находится.

— Генпрокурор Луценко в начале осени прошлого года сказал, что до конца года намерен объединить дела в отношении Януковича в одно большое производство и направить их в суд. Что сделано в этом направлении?

— Этой идеи, насколько я понимаю, уже нет. Одни дела Януковича расследует Главная военная прокуратура, другие — Главное следственное управление, эпизоды о преступлениях во время Майдана остались у нас. Но из-за этой идеи наш Департамент спецрасследований разделили и создали Управление по расследованию преступлений, совершенных преступной организацией. Хотя мы объясняли, что за ограниченный срок следствия — только 12 месяцев с учетом ознакомления подозреваемых и защитников с делом — это приведет к потере сроков в расследовании и может стать такой формальной причиной их закрытия. Мы говорили, что экономические и майдановские эпизоды преступлений, в которых подозревается Янукович, необходимо расследовать комплексно с единым координирующим центром, но это не сделано. Сейчас расследование происходят нескоординировано, разными подразделениями, и это ведет к потере времени, качества следствия. Одни и те же следственные действия могут проводиться дважды, а то и трижды, отсутствует надлежащий обмен информацией. Это все явно не на пользу дела.

— А какие именно уголовные производства у вас забрали, а какие оставили?

— Оставили все преступления, которые касаются противодействия протестным акциям во время Революции Достоинства, и деятельность преступной организации Януковича именно в этой части. Это дела о задержании майдановцев, привлечения их к уголовной ответственности, «законы 16 января», деятельность титушек — это все у нас. Еще у нас остались дела по подозрению экс-министра юстиции Лукаш, тогдашнего главы Администрации президента Клюева, главы Минагрополитики Присяжнюка, генпрокурора Пшонки и его сына. Относительно возможных неправосудных решений Конституционного суда в 2010 году, относительно финансирования Межигорья.

Забрали производства по подозрению Януковича в завладении резиденцией Межигорье и угодьями Сухолучье, растратой средств во время приватизации «Укртелекома», экономические эпизоды в отношении Табачника, Иванющенко, Калетника, Захарченко и деятельность преступной организации в другой, немайдановский период.

— Сергей Викторович, генпрокурор удовлетворил ваше ходатайство об усилении Департамента спецрасследований следователями и прокурорами?

— После разделения Департамента нас сократили до 60 человек, то есть оставили 40 следователей и 20 прокуроров. На мои три рапорта о большом вреде для расследования и фактическом разрушении работы по многим эпизодам и просьбе вернуть прежний штат добавили 12 вакансий — 6 следователей, 4 прокурора и 2 заместителя начальников отделов. На сегодняшний день у нас в штате Департамента работают 42 следователя и 22 прокурора.

— Еще осенью прошлого года вы говорили о давлении со стороны заместителя генпрокурора Юрия Столярчука. Сейчас вам поступают какие-то указания относительно расследования конкретных дел?

— Еще при генпрокуроре Шокине было определенное давление по поводу расследования дела Клименко. Были просьбы не привлекать к ответственности определенных лиц в этом деле. Но мы сообщили им о подозрении и двигались дальше. Потом пришел генпрокурор Луценко. Я доложил ему о фактах негативного влияния на расследование по этому делу.

Но вместо привлечения виновных к ответственности, у нас это производство на основании вымышленных обвинений в неэффективности забрали и передали в Военную прокуратуру. Я не знаю деталей расследований в этом производстве на сегодняшний день, но считаю, что если дело забирается на сфальсифицированных основаниях, то его дальнейшее расследование явно не направлено на достижение объективного и полноценного результата.

— Вы очень ревностно относитесь к своим уголовным производствам…

— Со стороны расследование выглядит просто. Но, чтобы сообщить о подозрении, направить обвинительный акт в суд, необходимо провести большую и тщательную работу следователям и прокурорам, чтобы собрать доказательства. И когда приняли абсолютно немотивированное решение разделить Департамент и создать другое Управление, туда забрали отдельные практически расследованные дела, связанные с руководителями бывшей провластной преступной организации.

Забрали дело о завладении угодьями Сухолучье, где сообщено о подозрении Януковичу. Мы закончили и направили в суд по этому эпизоду обвинительный акт в отношении 14 лиц, которым инкриминируется пособничество бывшему президенту, включительно с бывшим председателем Киевской облгосадминистрации.

Так же забрали дело о завладении резиденцией Межигорье, которое практически доведено до конца. Направлять в суд его будут люди, которые не расследовали и не знают многих нюансов.

В июне прошлого года нам передали из Главного следственного управления ГПУ дело так называемых «вышек Бойко». Мы три месяца расследовали и доложили, что вышли на перспективы сообщения о подозрении отдельным исполнителям. После этого дело забрали и передали в Военную прокуратуру. Как объяснили, из-за неэффективного расследования. Опять же, не изучая это производство. А перед Новым годом дело «вышек Бойко» уже забрали у Военной прокуратуры и передали в Главное следственное управление — где логика. Что изменилось? Смена следователя или прокурора по УПК, кроме объективных причин — увольнение, тяжелая болезнь, возможна лишь тогда, когда дело расследуется неэффективно, других оснований нет.

— Вы общались по этому поводу с генпрокурором? Как он это объясняет?

— Он указывает, что такое его решение, без необходимой мотивации. Также я подавал рапорты по этому поводу, где предоставил все нарушения, допущенные при принятии таких решений о передаче производств и просил их отменить. Но этого не произошло. Часто я просто не могу к нему попасть.

— А когда последний раз виделись?

— Сегодня (8 февраля — ред.), а до того два месяца не мог с ним встретиться, несмотря на то, что неоднократно указывал его помощникам на необходимость встречи, потому что есть проблемы, которые необходимо обсудить и решить. Кроме того, что мне самому необходимо, то было бы, наверное, и генеральному прокурору интересно узнать, какие есть проблемы, какая нужна помощь в расследовании.

— Возможно, он все узнает от своего заместителя Столярчука?

— Сомневаюсь, потому что Столярчук, за исключением отдельных дел, тоже не проявляет необходимого интереса.

— А кто же тогда интересуется? Вы сами себе расследуете и ходите со своими проблемами?

— Да. Интересуются активисты, потерпевшие, адвокаты семей Небесной Сотни. Они указывают на имеющиеся недостатки, какие-то упущения, в частности на эпизод или личность, которую необходимо проверить. Предоставляют доказательства, информацию, что мы где-то пропустили.

— Какие вопросы обсудили с генпрокурором сегодня?

— Он меня спрашивал о сроках завершения расследования по подозрению Януковича и других высокопоставленных должностных лиц в противодействии протестам. Я указал, что завершение возможно, когда прокурор определит достаточность доказательств для направления в суд. Чтобы эта работа закончилась в сжатые сроки, нужно создать условия для работы следователей и прокуроров и устранить имеющиеся препятствия. У нас есть проблемы со штатом. Нужно вернуть количество работников, которое было до сокращения. Тогда у нас было 77 следователей и 40 прокуроров.

Также у нас постоянно возникают мелкие проблемы, но на них тратится много сил. Это отсутствие кабинетов и техники. Следователи и прокуроры не мотивированы. Они уходят, потому что приехали из областей и имеют проблемы с жильем, которые не решаются. Два года здесь работают, но не могут ни служебную квартиру получить, ни хотя бы какую-то комнату в общежитии, где можно жить отдельно с семьей. Наших следователей и прокуроров переманивают, потому что считается, что наш Департамент не имеет поддержки руководства, а поэтому пребывание в нем бесперспективно с точки зрения карьеры и обеспечения.

Также у нас проблемы с компьютерным обслуживанием. Нет ИТ-специалиста. Уже несколько месяцев не можем установить сервер, который нужен для хранения видео — и аудиозаписей. То есть постоянно возникают какие-то мелочи, которых не должно быть вообще. Конечно, можно сказать, что сложности есть у всех, и проблемы у всех возникают. Это понятно, но тогда надо прекратить руководству говорить, что расследование преступлений во время Майдана это дело № 1, и они сделают все возможное для их расследования.

— А какие подразделения имеют большую поддержку?

— Главное следственное управление, Департамент по расследованию в сфере экономики. То же Управление по расследованию преступлений, совершенных преступными организациями, которое отделилось от нас. Их руководители без проблем имеют встречи с генпрокурором, их проблемы решаются. Наверное, они более важные задачи выполняют, чем мы.

— А какие зарплаты у ваших следователей?

— Они получают по 13-15 тысяч. Бывает дополнительное премирование. Возможно, зарплата, по сравнению со средней по Украине, и высокая, но если учитывать, что большинство — не местные и им нужно снимать жилье в г. Киеве, то у них фактически ничего не остается. Поэтому я ставлю вопрос, чтобы им выделили служебные квартиры или хотя бы комнаты в общежитиях. Обещания это решить хотя бы частично от руководства на сегодня есть, и очень хотелось бы, чтобы они были реализованы. Это очень положительно повлияло бы на мотивацию следователей и прокуроров.

— Дело экс-министра юстиции Лавриновича уже слушается в Шевченковском райсуде. Когда Департамент спецрасследований планирует направить в суд уголовное дело в отношении экс-министра юстиции Елены Лукаш?

— Бывшему министру юстиции Лукаш и еще 15 лицам, в том числе ее подчиненным, инкриминируется завладение госсредствами в сумме более 2,5 млн грн. Следствие идет к завершению, но точную дату может назвать прокурор, если признает, что доказательств собрано достаточно для направления производства в суд.

— Вы обвиняете Лукаш в присвоении 2,5 млн государственных средств. В то же время она имеет три квартиры в Киеве, дом в Царском селе на Печерске. Почему следствие не заинтересовалось происхождением средств, на которые была приобретена эта недвижимость?

— По факту незаконного обогащения зарегистрировано производство, которое расследуется. Дом в так называемом Царском селе зарегистрирован на мать Лукаш (69-летнюю пенсионерку — ред.). В ходе следствия проверяется, не была ли эта недвижимость приобретена за деньги дочери.

— Известно, что дело «черной бухгалтерии», которое расследует НАБУ, пересекается с расследованием вашего Департамента об узурпации власти Януковичем. Создана ли совместная следственная группа, о которой говорил директор НАБУ?

— В большинстве материалы «черной бухгалтерии» касаются наших дел в отношении деятельности преступной организации, узурпации власти, деятельности правоохранительных органов, поэтому мы и предложили совместное расследование. Предварительно мы получили от НАБУ копии этой книги и обработали их. Но эти материалы нужны нам в оригиналах. Часть их нам передали. Сейчас мы прорабатываем с НАБУ вопрос, как будем координировать нашу деятельность. У кого будут храниться оригиналы «черной бухгалтерии», там и будет центр расследования. Но главное, чтобы был результат.

— В начале марта 2014 года Генпрокуратура начала уголовное производство по факту узурпации власти Януковичем. Шестеро судей КСУ, которые принимали решение об отмене Конституции 2004 года, до сих пор на своих должностях. Какой статус они имеют, вручены ли им уведомления о подозрении?

— Подозрения никому еще не вручены, судьи находятся в статусе свидетелей. Длительное время этим производством занималось Главное следственное управление. В июне прошлого года его передали нам. После изучения документов мы поняли, что дело фактически не расследовалось. За полтора года следователем Главного следственного управления направлено лишь несколько запросов и возможно был проведен один допрос. Мы начали это расследование практически с нуля.

— Вызвали судей на допросы?

— Да, они допрашиваются. Сейчас не могу сказать, когда в расследовании будут результаты, но, думаю, определенные лица в этом производстве могут быть привлечены к ответственности.

— Директор НАБУ сообщал, что в «черной бухгалтерии» значится крупная сумма в долларах на нужды КСУ. Известно — кто получал эти деньги?

— Да, есть суммы, которые можно считать выделенными на КСУ, но на сегодняшний день детали этих записей в интересах следствия я не могу разглашать. Мы исследуем принятие Конституционным судом в тот период трех решений, которые бывшие чиновники использовали в свою пользу для узурпации власти. Это решение о возможности формирования коалиции отдельными депутатами, так называемыми тушками, об отмене Конституции 2004 года и решение относительно статуса Верховного суда, которым были сужены его полномочия.