Россия боится, чтобы демократическая Украина не стала страной успеха

Отец “шоковой терапии”…

— Господин профессор, в марте вы завершаете свою миссию руководителя группы стратегических советников в Украине. Как вы видите год своей работы в Украине: что удалось, а над чем еще нужно было бы поработать?

— Главной задачей, над которой я больше всего работал, это — подготовка доклада с предложениями реформ в государственной сфере, в сфере публичных финансов и экономики. В нем были наши предложения для украинской власти относительно того, что следует сделать в Украине для улучшения ситуации. Документ был подготовлен в начале сентября. Сначала он был представлен украинской власти, а затем общественному мнению в Украине.

— Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Украине?

— Для того, чтобы оценить, нужно сделать сравнение. Если за исходный пункт возьмем ситуацию в Украине в 2014 году и то, что могло случиться в результате российской агрессии, военной и экономической (то есть блокады украинского экспорта в Россию), а также наследие Януковича, то можно сказать: власть, которая действует с 2014 года, спасла Украину от катастрофы. Люди просто не осознают того, что могло случиться. Поэтому им трудно это оценить. Но я говорю как человек, который профессионально занимается анализом различных экономических процессов. Тогда Украина была под угрозой коллапса государственных финансов и гиперинфляции, ведь в 2014 году экономика страны уменьшилась на несколько процентов, и никакая власть не могла предотвратить это. Зато действующая власть смогла не допустить бюджетной и финансовой катастрофы, а также инфляции. Следует помнить, что инфляция в 2014 году в Украине составляла более 60%, а сейчас она на уровне около 10%.

Во-вторых, банковская система была переполнена неплатежеспособными банками, и сейчас она в значительной степени очистилась.

Эти два достижения являются большим успехом руководства Нацбанка во главе с госпожой Гонтаревой. Я лично очень высоко оцениваю то, что она сделала. Мы знаем, что в банковской системе крупнейшей задачей, над которой нужно сейчас поработать является решение ситуации вокруг “Приватбанка”. Очень важно, чтобы “Приватбанк” не находился длительное время в государственной собственности, поскольку тогда политики будут вмешиваться в его деятельность. Кроме того, те, кто привел банк к такой драматической ситуации, должны понести ответственность.

— Вы имеете в виду бывшего владельца этого банка Игоря Коломойского?

— Да. Приведу пример. В Испании банк Bankia имел огромные убытки. Его возглавлял бывший вице-премьер, экс-глава МВФ (Родриго Рато — ред.), который недавно был осужден на несколько лет заключения. Очень важно, как в дальнейшем будет развиваться ситуация вокруг “Приватбанка”. Конечно, самым главным является оздоровление ситуации в этом банке, а дальше — его приватизация. Это будет одним из тестов для власти.

— Что к этому времени сделано положительного в экономике страны?

— Особенно важно то, что в прошлом году были приняты законы, которые позволяют “очищать” суды. Теперь необходимо эти законы правильно воплотить в жизнь. К счастью, в Украине сильное гражданское общество, и оттуда видна поддержка.

В Украине создано несколько новых важных институтов — НАБУ, которое в последнее время демонстрирует свою активность, есть бизнес-омбудсмен — небольшая, но очень профессиональная институция, которая делает хорошую работу. Есть еще несколько других органов, созданных для борьбы с коррупцией, и это все является плюсом для Украины. Дефицит государственных финансов в 2014 году был 10% от ВВП страны, то есть огромным, а сейчас — 3%, несмотря на то, что экономика сократилась.

Сейчас важно таким образом реформировать пенсионную систему, чтобы люди смогли работать дольше, было меньше пенсионеров, и благодаря этому можно было бы повышать пенсии. Единственным источником повышения пенсий является реформа пенсионной системы. В противном случае, это поставит под сомнение все то, что удалось Украине достичь в сфере стабильности публичных финансов.

В Украине нужно упрощать налоговую систему. Но, в тоже время, необходимо ограничить упрощенную систему налогообложения для малых предприятий. К сожалению, этого еще не произошло.

— А где есть поражения?

— Два самых крупных поражения есть в так называемых структурных реформах. Первое — полное отсутствие приватизации, несмотря на то, что в этой сфере есть столько возможностей: передать активы частному сектору; существует система ProZorro, которую можно использовать. Я публично говорю политикам самого высокого уровня: не понимаю этого. Они говорят — “согласны”, но за декларациями не следует конкретных шагов. Господин Белоус (председатель фонда Госимущества — ред.), который возглавляет аппарат, в котором работают 2 тыс. людей, может ли получать с этим аппаратом большие деньги и ничего не делать? Для меня это очень странно и я воспринимаю это как поражение. Если бы часть имущества перешла в частную собственность, то она лучше бы использовалась. Ежегодно в Украине создаются амбициозные планы по приватизации, но они не осуществляются.

— Вы считаете это саботажем?

— Если функционирует Фонд госимущества с председателем, который отвечает за приватизацию, и если кто-то не делает того, для чего он предназначен, то не нужно оставаться на посту. Мы, как советники, предлагали осуществить радикальные структурные изменения, создать меньшую группу профессионалов, которые будут осуществлять приватизацию.

— Что еще не удалось сделать?

— Очередным поражением является сохранение моратория на продажу земли еще на один год. Это было сделано неожиданно. Никто из нас, стратегических советников, не знал о том, что будет принято такое решение коалицией под воздействием давления популистской оппозиции. Вместо того, чтобы подготовить информационные программы, которые разбили бы популистские мифы, вдруг было принято такое решение. Но все же есть надежда, что в этом году благодаря украинским специалистам, Международному валютному фонду и Всемирному банку будет подготовлена концепция, будет проведена разъяснительная кампания среди людей, ответственных за введение рынка земли. Нужно многое улучшить в системе коммуникации, разъяснительной работе, поскольку это не может делать исключительно Президент и Премьер, ведь у них есть другие важные дела.

Также еще много работы нужно сделать в вопросах демонополизации, что включает в себя выявление и ограничение влияния частных монополий, которые часто относятся к так называемым олигархам. Есть Антимонопольный комитет, который, по моему мнению, имеет профессиональное руководство, но мало возможностей. Им для работы нужно больше специалистов, чтобы эффективно выявлять и устранять монополии.

А если речь идет о дерегуляции, то Украина имела амбициозные цели. Однако она реализовала их лишь частично, поскольку улучшение по показателю Doing Business (рейтинг простоты ведения предпринимательской деятельности — ред.) является незначительным, хотя и произошли некоторые шаги по дерегуляции.

Дальнейшая дерегуляция — это резерв возможностей, улучшение условий для честного бизнеса. Ведь надо помнить, что кроме институтов, которые бы боролись с коррупцией, очень важно уменьшать возможности для коррупционных действий. Очевидно, если какой-то орган сильно коррумпирован, то надо подумать: его реформировать или лучше заменить другим.

А если снова вернуться к позитиву, то в течение 2014-2015 годов были осуществлены очень важные шаги, касающиеся “Нафтогаза” — устранение источников коррупции, нечестных доходов и тому подобное. Там сегодня работает профессиональная команда новых людей. Но сейчас нужно идти вперед, допустить больше частного сектора, чтобы государственный сектор не доминировал. Понятно, что транзит газа в течение определенного времени должен быть под контролем государства, но нужно ввести большие возможности для рынка газа.

Оптимистичными являются сигналы относительно реформирования системы здравоохранения, пока что на базовом уровне — семейных врачей. В этом процессе задействован один из моих ближайших сотрудников Ежи Миллер. Он работает с группой, которая готовит эту реформу.

— В вашей группе 12 стратегических советников. Они и в дальнейшем остаются работать в Украине?

— Я очень поощряю, чтобы они оставались и продолжали работу. Особенно надо продолжать реформу здравоохранения, чтобы углубить ее. Я прошу Ежи Миллера остаться в Украине и он готов к этому. Что касается меня, то я с самого начала говорил, что буду работать год. Но сразу хочу сказать, что буду приезжать в Украину в другой роли, в частности буду участником конференций в апреле и мае. Но понятно, если кто-то из украинской власти захочет провести со мной консультации, то я к их распоряжение.

— Вы упомянули о новых органах, которые созданы в Украине — в частности НАБУ, САП и другие. В Украине в течение последних дней очень громким было дело о задержании главы Государственной фискальной службы Украины Романа Насирова, который подозревается в коррупционных действиях в больших масштабах. Как вы оцениваете эту ситуацию?

— До этого уже было несколько похожих случаев, но тогда подозреваемым лицам удавалось сбежать за границу. Мне сложно оценить эту ситуацию, не имея на руках всех документов и не будучи специалистом в этой сфере. Я лишь могу сказать, что мы имеем дело с работой одного из новых органов.

— На протяжении последних нескольких недель группа протестующих, а также оппозиционные силы блокируют оккупированные территории. Следовательно, уголь оттуда не поступает на территорию Украины…

— Надо конкретно сказать, кто организовал эту блокаду, это — партия “Самопомич”.

В Украине, к счастью, есть плюрализм в СМИ. Но большинство СМИ концентрируется на критике правительства, забывая, что оппозиция намного хуже власти. Если критикуются лучшие, то косвенно баллы отдаются худшим, и растут политические шансы этих худших. А поэтому, я хочу подчеркнуть, что всегда надо сравнивать.

Это не означает, что не нужно критиковать власть, которая этого заслуживает, но всегда нужно помнить, что есть политическая конкуренция: если есть критика в адрес тех, кто находится при власти, то преимущество дается тем, кто не находится при власти, но объективно хуже — оппозиции.

— Недавно премьер Гройсман заявил, что из-за блокады бюджет недополучит ежемесячно 2-4 млрд грн, то есть, она очень негативно влияет на экономику страны. Зато блокировщики говорят, что нельзя торговать с врагом и зарабатывать деньги на крови. Каково ваше мнение по этому поводу?

— Нельзя игнорировать экономические факторы. Общеизвестно, что некоторые украинские электростанции зависят от поставок конкретного типа угля (антрацит — ред.), и его не так легко заменить на другой в виду печей, а запасы являются ограниченными. Следовательно, потери несомненны. Любая серьезная политическая партия не должна игнорировать эти потери, а должна задуматься над тем, чего она хочет достичь. Или она хочет, чтобы Украина несла потери и импортировала этот уголь из России, ведь откуда можно импортировать по крайней мере в течение определенного времени? Это вопросы, которые должны задавать ответственные СМИ каждой политической партии. Честно говоря, я надеялся, что “Самопомич” будет принадлежать к тому наиболее реформаторскому ядру украинского парламента. И даже не принимая во внимание блокаду, я был удивлен, когда узнал, что эта сила присоединилась к голосованию о продлении моратория на землю. В конце концов, у меня была возможность встретиться с этой фракцией и спросить их об этом.

— И что они вам сказали?

— Честно говоря, я не очень понимаю обоснование их позиции, так же, как и теперь не понимаю обоснование блокады. По крайней мере, мои надежды на лучшую оппозицию не оправдались на практике.

Но есть еще большая порция экономического популизма со стороны партии экс-премьера Юлии Тимошенко, для которой любая реформа является плохой. Это мне напоминает худший популизм, который у нас только был в Польше. И очень плохо, что настроенная на реформы правящая коалиция подвергается популистскому давлению вместо того, чтобы заранее объяснить свои действия, чтобы бороться с популизмом. Это можно и нужно делать, поскольку есть много вопиющих мифов.

— Например?

— Например, что придут иностранцы и выкупят землю. А сколько украинцев знает, что даже в России введен рынок земли? Наверное, только президент Белоруссии Лукашенко не ввел свободный оборот земли, как бывший колхозник. Но Лукашенко ли должен быть моделью для Украины? Но, кроме того, есть много других аргументов. Рынок земли является очередным резервом для Украины, который можно использовать для укрепления экономического роста Украины. И реформаторы должны действовать на опережение: преодолевать мифы, которые озвучиваются популистами, чтобы они не имели успеха, поскольку это будет только во вред Украине.

— Одной из главных целей Украины является деолигархизация украинской экономики. Как вы оцениваете этот процесс?

— Да. Коломойский, Фирташ… Но это не делается сразу. Если посмотреть на то, о чем пишут украинские и западные СМИ, то все подается так, будто ничего не изменилось. Зато, мало информируется о том, что уже изменилось к лучшему, и что еще нужно сделать, чтобы не было такого фатализма. Это очень плохо с точки зрения имиджа Украины на Западе. Даже в самой Украине, вопреки фактам, говорят, что ничего не изменилось. Поэтому, я настаиваю на значении программы демонополизации, чтобы более четкой была картина, где государственные монополистические позиции, а где частного бизнеса. Там, где есть частная монополия, мы подходим к позициям олигархов…

— И как дальше действовать с ними?

— На основании антимонопольного законодательства. В этом нет ничего нового, это европейские стандарты. Знаю, Антимонопольный комитет Украины работает над законодательными изменениями. Если проблема монополизма является значительной, то нужно иметь более сильный Антимонопольный комитет, нужно привлечь к работе хороших специалистов. То есть, существует проблема, которую нужно решить. Для деолигархизации украинской экономики должна быть проведена демонополизация.

Необходима широкая программа демонополизации, в рамках которой будет определяться, где есть монополистические позиции. Если какое-то государственное предприятие фактически контролировалось кем-то из олигархов, например, “Укрнафта” Коломойским, когда олигарх покупал сырье по заниженным ценам, то это, конечно, является преступлением. И такие случаи надо выявлять, создавать перечень таких предприятий и идти пункт за пунктом. Мы хотели создать такой перечень и призываем украинских специалистов создать каталог государственных предприятий, которые грабятся олигархическими предприятиями. Это является также одним из аргументов в пользу приватизации. Частный собственник не даст себя легко ограбить, а государственный? Ответ понятен, ведь это не его деньги.

Нужно также организовать в Украине информационные кампании, чтобы убедить общественное мнение: монополии является для них очень плохими, поскольку нечестные доходы получают отдельные бизнесмены. Пусть они будут богатыми, но не за счет государственных предприятий, а благодаря честному развития своего собственного бизнеса.

Кроме того, если ситуация улучшится, то в Украину придет больше иностранного капитала. А это очень важно, поскольку будет видно, что можно по-честному вести бизнес. Все шаги, сделанные к этому времени, являются правильными, но надо их усовершенствовать и ускорить.

— Но фактор России также остается…

— Знаете, чего больше всего боится Россия? Она боится, чтобы демократическая Украина не стала страной успеха, ведь это будет для них дурным примером. Поэтому, это является дополнительным стимулом, чтобы Украина и далее оставалась демократической страной с историей успеха.

— Недавно началось рассмотрение в Международном суде в Гааге иска Украины против России относительно финансирования Москвой терроризма на Донбассе и нарушения прав нацменьшинств в Крыму…

— Нет никакого сомнения, и это должен понимать каждый, кто ориентируется в ситуации, что без вмешательства России не было бы оккупированных территорий, не было бы более 10 тысяч погибших, не было бы свыше 1,7 млн внутренних беженцев. Если Украина хочет иметь более сильную позицию на Западе, то она должна быть страной успеха. Представление себя лишь с позиции жертвы не поможет, этого просто мало. Украина должна показать себя как страна экономического и институционального успеха. Вы говорите коррупция — мы боремся с коррупцией, вы говорите отсутствие политической стабильности — пожалуйста, есть реформаторская коалиция, которая стабильно функционирует. Ничто не может заменить аргумент успеха. Лучшей внешней политикой Украины является ускорение реформ, там, где они необходимы.

— Что нужно Украине, чтобы эффективно противодействовать российской агрессии?

— Сильная армия. Внутренний фактор является очень важным. А сильной армия не будет без сильной экономики. Экономические реформы являются важными для безопасности Украины и как аргумент во внешней политике. В то же время о них надо много говорить. Нужно убеждать: несмотря на то, что мы являемся жертвами политики Путина, мы реформируемся и достигаем цели.

— Какой, по вашему мнению, является перспектива продолжения экономических санкций против России?

— Они должны продолжаться до тех пор, пока причины их введения не исчезли. Например, Украина до сих пор не контролирует свою границу на востоке. Но на Западе есть разные мнения. Разумеется, чем ближе какая-то страна расположена к Украине, тем она ее лучше понимает, а чем дальше — тем меньше, поскольку у них есть другие проблемы. Если Украина хочет поддерживать свою позицию на Западе, она должна иметь успехи, и это будет основой для лучшей коммуникации во внешней политике.