Тяжелоатлет Дмитрий Чумак: «Практически взял на грудь «золото» и с груди смазал»

Наш тяжелоатлет №1 Дмитрий Чумак – о "смазанной" медали чемпионата мира, несправедливом бане и тренировках с кардиохирургом.

Вице-чемпион мира по тяжелой атлетике Дмитрий Чумак рассказал нам о долгожданном возвращении на помост, дисквалификации за проступки спортсменов, которых не помнит, о допинг-контроле каждый месяц, картинге сына, бессоннице в Нью-Йорке и спячке в Париже

— Дмитрий, как вам чемпионат мира в Ашхабаде, как результат?
— В целом медаль — это хорошо для страны. Но немножко собой недоволен. Недоволен тем, что слишком близко была золотая медаль (в толчке иранец Реза Бейралванд взял 218 кг, Дмитрий — 217. — Авт.). Когда ты за один килограмм до титула, это расстраивает еще больше, чем если бы отставал на 20. Чувствую, что можно завоевывать золотые медали. Уверенность появилась. Сейчас я перехожу в более тяжелую весовую категорию. Это значит, что есть где разгуляться. На соревнованиях я весил 100 кг, а следующая категория будет до 109.

— Вы пробовали поднять 221 кг, но не удалось. В чем была ошибка?
— Это не новый для меня вес, я его уже поднимал. Наверное, переживания сказались, ответственность. Нужно немножко поработать, и к чемпионату мира следующему, к Олимпийским играм мы обязательно будем в лучшей форме. Я давно мечтаю о золотой медали. В 2019 году, думаю, мне удастся не на 99,9%, а на 100% реализоваться.

— Было обиднее, чем когда завоевали "бронзу" в 2015-м?
— Я уже практически взял на грудь эту золотую медаль. С груди последний подход смазал. Двоякое чувство: вроде бы и обидно, а, с другой стороны, это мотивирует. Вот она, эта медаль — значит, могу! Значит, следующий раз нужно просто молча делать.

— Соскучились по крупным соревнованиям? Ведь сборная не выступала год из-за бана за нарушение антидопинговых правил.
— В прошлом году это для меня был просто удар ниже пояса, когда нас не выпустили на соревнования. Абсолютно несправедливо по отношению к спортсменам. Я тогда был в очень-очень хорошей форме, намного лучше, чем сейчас. Соскучился, безусловно. Я хочу чаще привозить медали для страны. Слава Богу, уже прошла эта дисквалификация, и сейчас у нас развязаны руки. В декабре — Кубок Катара, в апреле — чемпионат Европы.

— Вы считаете, что такой вид наказания не оправдан?
— Наказание должно быть справедливым. Это касалось совсем других спортсменов, которые выступали давно (у трех украинок — Ольги Коробки, Натальи Давыдовой и Юлии Калины — забрали медали Олимпийских игр-2008 и 2012. — Авт.). ВАДА провела реанализ, подняв старые допинг-пробы. Какое я имею отношение к атлету или атлетке, если быть точнее, которая выступала 10 лет назад? В 2008 году даже не был знаком с теми спортсменами, в принципе, и не помню их. Я же работал, готовился к старту, а меня не допустили.

— Понравилась организация чемпионата мира, атмосфера?
— Напомнило Олимпийские игры: все масштабно, до деталей отработано. В Туркменистане был впервые. Не могу сказать, что я бы там жил, но это интересная страна, красивая. Это азиаты, исповедуют ислам и, конечно, отличаются.

— Отношение не поменялось к нашей и другим восьми сборным, которые были отстранены?
— Думаю, все все понимают, все адекватные люди. ВАДА делает хорошее дело, чистит спорт, но ее решение было странным. Мне кажется, можно было заставить провинившихся спортсменов выплачивать денежные компенсации или же сделать ограничение по допуску на соревнования. Например, в год дать лицензии только троим спортсменам от сборной. Это было бы правильно, потому что действительно самые сильные могли бы выступать.

— Говорили о том, что нам могут уменьшить количество олимпийских лицензий.
— Это правило действительно введено, но для всех стран. С каждой положительной допинг-пробой уменьшается количество квот. Сейчас у Украины все хорошо: две мужские, две женские. Четыре участника — вполне нормально. Больше может быть только 4+4 (максимальна квота на ОИ-2016 была 6+4, у Украины — 4+4. — Авт.). В одной категории выступает только один человек от страны. Увеличивается конкуренция внутри сборной. Это же хорошо! Правильное ужесточение.

— Вы на этом чемпионате наш единственный медалист. Сборная рассчитывала на большее?
— В мужской сборной, думаю, все старались максимально хорошо выступить, но не претендовали на награды, кроме меня. А в женской ставка была на Деху и Лысенко (Ирина стала 6-й в категории до 81 кг, Анастасия — 8-й в +87. — Авт.). В мужской команде был ряд перестроек около года назад: смена тренерского состава, спортсменов. Требуется время, пока этот механизм начнет эффективно работать. Думаю, к чемпионату Европы команда будет более яркая, и я, как капитан, поведу ее к золотым медалям (улыбается).

— МОК и ВАДА требовали, чтобы страны, к которым было больше всего претензий, провели внутренние антидопинговые реформы. У нас есть прогресс?
— Чаще сдаем допинг-контроль, практически ежемесячно, бывает, и два раза в месяц. Я вот в этом году уже 9 раз сдал. Раньше было 1–2. Проводят семинары, больше информируют молодых атлетов. Уже объясняется, что всегда, если выпиваешь какую-то таблетку от боли в голове или в желудке, или любое другое вещество, нужно сначала его десять раз перепроверить. Есть список запрещенных препаратов на сайте ВАДА — это открытая информация.

— Олимпийский чемпион Алексей Торохтий говорил, что позитив в этом всем — то, что пока не было топ-сборных, была возможность подтянуться другим странам. Конкуренция действительно выросла?
— Думаю, Алексей говорил в принципе о развитии тяжелой атлетики, к примеру, Америки или Латинской Америки. Но на мировом уровне Украина, Беларусь, Казахстан, Россия — страны-лидеры. Мы всегда были лидерами, когда нам не мешали. Нельзя сказать, что выросла конкуренция со стороны других стран, выросло количество атлетов — у Колумбии, Мексики, Эквадора…

— А у нас эта ситуация не отвернула украинцев от занятия тяжелой атлетикой?
— Нет. Я считаю, что не это, а в целом популяризация тяжелой атлетики повлияла на прирост. Когда я начинал заниматься, была абсолютно другая ситуация. Каких-то 10 лет назад в спортзале в маленьком городке (Дмитрий родился в Скадовске. — Авт.) тяжелой атлетикой могли заниматься только я и мой одноклассник. Сейчас — 5–7 человек. Я вижу, какое количество людей приезжает на чемпионаты Украины, области. Благодаря поддержке федерации, спорт за последние 5 лет просто взорвался. У нас построили комплексы — не знаю, есть ли такие в Европе. Огромный спортзал на тридцать помостов, гостиница, столовая, и все это в одном месте — просто космос! А бан повлиял только на основной состав сборной, и то, это исключительно был моральный удар.

— Что вы знаете о ситуации чемпиона Европы Александра Пелешенко? В апреле он получил личную дисквалификацию. И было не до конца ясно, заслужено ли.
— Ну, смотрите. У него было давление высокое, болела голова — выпил таблетку, а она оказалась с мочегонным средством (хлорталидоном. — Авт.). ВАДА решает, что он скрывает какие-то анаболики. Ну что тут говорить? Не на соревнованиях даже — он просто дома сидел. Пусть каждый решит, справедливо ли это — выпить таблетку для головы и дисквалификацию за это получить. Эта таблетка не дает никакого прироста сил, показателей не улучшает. Знаю, что он ходит в спортзал, поддерживает физическую форму.

— Как вам обновленные весовые категории в тяжелой атлетике?
— Я уже давно хотел изменений, потому что выступал в категории до 94 кг и постоянно много гонял перед соревнованиями — по 6 кг. Это нехорошо сказывается на результате. Поэтому, когда узнал, что будет категория до 102 кг, это был прям подарок для меня. Спасибо, IWF! Но она оказалась не олимпийской. На Играх будет 109. Можно набрать каких-то 5 кг. Это в кайф, когда набираешь качественную мышечную массу, укрепляешь ноги, спину.

— У вас есть собственный проект. Чем вы занимаетесь?
— Это мобильное приложение для штангистов, в котором собран весь мой 15-летний опыт в тяжелой атлетике, определенная методика тренировок. Моя первая медаль была в 2003 году — за 35 или 50 кг в сумме, когда выступал в категории 38 кг (сейчас Дмитрию 28 лет. — Авт.).

— Но вы и живые мастер-классы проводите?
— Меня приглашают довольно часто. В основном в США, пару раз в Европу. Приходят не профессиональные атлеты, а те, кому это просто интересно. У меня был даже кардиохирург, ему лет, наверное, 50. Говорит: "Мне очень нравится тяжелая атлетика". Тренировка у него была в 5:30 утра, потому что ему в 7:30 на работу. Пока для меня семинары — исключительно развлечение, путешествие. Смог посмотреть Нью-Йорк. Нравится этот город, у него интересная энергетика. Не для каждого. Слышал от многих, что просто терпеть его не могут. Нью-Йорк – для молодых, энергичных, для тех, кто круглые сутки хочет чем-то заниматься. Это драйвовый город, никогда не спит.

— Проект назвали Truth Training. Какой в это вкладываете смысл?
— Это та самая истина — truth, которую я понял за 15 лет. Как тренироваться, что нужно делать для результата. Литература, которая сейчас есть по тяжелой атлетике, не на 100% актуальна. Сейчас усовершенствовались техника, методики. То, что написано в Интернете, может сильно отставать от действительности. Мое приложение не рассказывает, как могло бы быть, а говорит, как нужно делать. Там есть определенный алгоритм.

— Сын у вас тоже спортивный?
— Пока он занимается общефизической подготовкой: прыжки, бег, отжимания, пресс. Штангу еще не поднимает. Перед этим его нужно немножко укрепить. Годик еще пусть поплавает, позанимается кроссфитом в пределе разумного. Сейчас ему 9, ему нравится картинг. Он показывает хорошие результаты, побеждает, не боится скорости. Ваня еще когда ходить не умел, машинками игрался. Мне кажется, это детское увлечение, а большие достижения у него будут в другом. Если выберет не тяжелую атлетику, я не буду настаивать. Главное, чтобы он почувствовал, как это — быть чемпионом, чтобы в любой сфере хотел им стать.

— В декабре у вас старт, а потом планируете отдых?
— На недельку обязательно съездим отдохнуть. Алиса хочет в Париж. Хотя, если честно, такой усталости, чтобы хотелось уехать отдыхать, я не испытывал никогда и, надеюсь, не испытаю. Если я уставший, иду спать, отсыпаюсь, и этого мне достаточно. Думаю, в Париже в отеле я отлично посплю (улыбается).