Зарегулированная акцизами спиртовая отрасль вряд ли заинтересует серьезного инвестора

В конце октября начался новый, уже пятый за последние два года конкурс на замещение вакантной должности руководителя многострадального ГП «Укрспирт». Перед новым руководителем, если его удастся наконец выбрать, будет стоять нелегкая задача – подготовить крайне зарегулированную, окутанную скандалами и теневыми сделками государственную монополию к честной и прозрачной приватизации. Как это должно выглядеть и насколько реально провести качественные изменения в отрасли, Укринформу рассказал и.о. директора ГП «Укрспирт» Юрий Лучечко.

— К сожалению, государственная монополия на производство и продажу спирта в Украине настолько скомпрометирована полутеневыми схемами хозяйствования, что рядовому гражданину трудно избавиться от скепсиса, и разобраться, где миф, а где реальность. Расскажите подробнее о своем «наследстве» — стратегическом государственном предприятии «Укрспирт». Чем, по сути, приходится управлять?

— ГП «Укрспирт» — это еще не вся спиртовая отрасль страны, а только ее часть, которая сформирована из активов бывшего государственного концерна «Укрспирт». С 2010 года структура находится в состоянии ликвидации, и от нее нам в наследство перешла 41 производственная площадка. Чтобы вы понимали, это мощности, которые были построены еще во времена Советского Союза в лучших традициях плановой экономики. Могу утверждать, что с тех пор мало что изменилось в управлении и менеджменте стратегического предприятия. Поэтому первое и основное мое задание было — ломать стереотипы, прежде всего, в сознании людей, которых мы хотим убедить, что наша цель — создание здоровой, инвестиционно-привлекательной компании, вывод ее из глубокого экономического кризиса.

Руководство страны взяло курс на разгосударствление отрасли, соответственно, кто-то должен подготовить предприятие к этому процессу. При этом учитывая, что ключевую цену актива будет формировать не столько государственная монополия, сколько социальный фактор.

— Какие основные мероприятия уже сделаны и какие еще планируете сделать с целью модернизации предприятия?

— ГП «Укрспирт» сейчас находится в переходном статусе — реорганизация предшественника, одноименного концерна, формально не завершилась (предусматривает передачу спиртзаводов в состав нового ГП с ликвидацией их статуса, как юридического лица – Авт.). И поэтому работающие предприятия вынуждены фактически содержать на плаву заводы, которые либо вообще стоят, либо еле выживают. Предприятия по разным причинам потеряли значительную часть производственного потенциала и мощностей, а персонал переведен на сокращенный рабочий график. На сегодня это большой финансовый груз: почти 140-150 млн грн ежемесячно ГП «Укрспирт» тратит на содержание таких заводов и их трудовых коллективов — более 20 предприятий и около 3,5 тыс. работников. Избавиться от этого «якоря» сейчас нереально — компания несет моральную, материальную и юридическую ответственность за людей и неработающие активы.

Реорганизация концерна «Укрспирт», активы которого, согласно постановлению Кабмина № 672 от 28.07.2010 г., должны были бы влиться в ГП, была, по сути, направлена на то, чтобы под хорошими лозунгами вывести компанию «под себя» (все же мы прекрасно понимаем, с каких времен это все происходило). Итак, в первую очередь вывели лучшие активы — упомянутые четыре десятка предприятий — ими теперь распоряжается ГП «Укрспирт». А вот что делать с остальными – вопрос. Ситуация и люди, как вы понимаете, изменились. Ко всему, компания на сегодня обременена огромными долгами — около 1,3 млрд грн. Это, опять же, позорное «наследство» 2010-2013 годов, когда в Укрспирте активно функционировали схемы по производству неучтенной продукции…

— Вы можете сказать, кто именно стоял за этими сделками?

— «Крышовались» они со всех сторон. В этих делах должны поставить точку правоохранительные органы и суд, и у «1,3 млрд» должно появиться имя – кто конкретно и когда эти долги «нагнал». На сегодняшний день для нас пагубно не то, что они есть, а то, что мы не знаем, кто и когда за ними придет. Из-за этого невозможно вести финансовое планирование – мы не знаем, сколько средств должны закладывать на погашение. Без согласованных позиций ГФС и Кабмина по реструктуризации долгов оздоровить предприятие будет крайне тяжело.

— Статистика свидетельствует, что производство этилового спирта постоянно уменьшается – от 33 млн дал в 2006 году до менее 10 млн дал в 2015 году. В чем причина такого существенного ухудшения производственных показателей?

— Это взаимосвязанные рыночные процессы – экономический кризис и уменьшение спроса. На сегодня для обеспечения внутренних потребностей рынка нам нужно около 15 производственных площадок, при ежегодной потребности 10-11 млн декалитров. То есть, сейчас загружена только треть наших производственных мощностей и для стремительного роста спроса пока оснований нет. Поэтому все другие имеющиеся мощности, скорее всего, будут простаивать, и, к сожалению, не возродятся как спиртовые. Уже много лет никто не вкладывал сденьги в основные средства, их износ составляет 70-75%. Половина площадок — это фактически куча металлолома. Только благодаря тому, что государство монопольно устанавливает цены на спирт, — этот монстр вообще еще держится. Но ведь и у цены ограниченный ресурс. Поэтому, учитывая реалии и последствия неэффективного менеджмента, мы и подошли к подготовке стратегической программы, которую я буду презентовать на конкурсе от имени компании.

— Какие шаги вы в ней предусмотрели?И в чем, на ваш взгляд, заключается тот самый эффективный менеджмент?

— Стратегический план включает три основных пункта: прозрачное ценообразование, оптимизация расходов (не огульная, а взвешенная и продуманная) и упорядочение хозяйственной деятельности. В компании нужно сделать аудит фактически всего – финансов, долгов, активов, исполнительных решений, бухгалтерского и управленческого учета. Чтобы вы понимали, компания с миллионными оборотами до сих пор ведет бухучет, по сути, вручную!

Отдельной строкой в стратегии отмечаем вопрос человеческого капитала. Наша задача — по максимуму сохранить технические и инженерные кадры. Бесспорно, в будущей инвестиционной программе мы пропишем обязанность инвестора сохранять трудовые коллективы и предоставлять преимущества работникам.

Относительно эффективности. Базовым ее фактором является расходная часть компании. Наши основные партнеры – водочники, сегодня уже не готовы платить за неэффективный менеджмент в виде высокой себестоимости: за раздутые административные штаты, устарелые мощности, непрозрачные закупки и т.д. И это вполне справедливое замечание к работе Укрспирта. Как монополия, мы могли бы настаивать на своем, но решили пойти другим путем – в направлении прозрачных рыночных отношений, как в коммуникациях, так и в экономике предприятия. Мы предложили водочникам разработать общее видение финансовых показателей и механизмов ценообразования, которые в перспективе позволили и нам расширить производство, и им не терять. Ранее подобной коммуникации не было — были информационные войны, компромат, диктат и коррупция.

Основным источником получения прибыли для нас является пищевой спирт – это наш основной продукт, он составляет 90% нашего производства. Поэтому цена на него для нас является чрезвычайно важной. Но я считаю, что составляется она не справедливо. Судите сами. Цены на основные составляющие – сырье (зерно), энергоносители (газ, электроэнергия) постоянно колеблются, однако цены на спирт при этом остаются в течение года фиксированными. Где логика?

Идем дальше. Закупки Укрспирта. Здесь всегда была куча посредников, которые увеличивали себестоимость единицы продукции до малоприемлемых уровней с точки зрения нормального бизнеса. До недавнего времени руководителей Укрспирта это совершенно не беспокоило. Но сегодня такая ситуация уже никого не устраивает. Наша цель – выходить на прямых поставщиков, отказываясь от тех посредников, которые облагали компанию, по сути, «данью». На сегодня большая часть закупок совершается через систему публичных закупок ProZorro. Планируем со временем перевести на эту систему всю номенклатуру закупок, чтобы снять все вопросы о коррупционной избыточной себестоимости.

Открою вам секрет. Буквально накануне беседы с вами у меня была встреча с крупным европейским газотрейдером, который предлагает в цене контракта закладывать цену европейской биржы. Абсолютно прозрачный механизм ценообразования, я считаю. Вот сегодня мы открыли котировки этой биржи, и если бы покупали газ по биржевым ценам, то имели бы на 250 грн меньше на каждой тысяче кубометров. Это сразу 1,2 млн грн экономии! А это уже ресурс для формирования привлекательной цены с нашей стороны. В формуле цены на спирт может оставаться неизменным только один фактор – рентабельность, которую закладывает государство, чтобы предприятие оставалось прибыльным. Все остальное – рынок и еще раз рынок, в условиях которого важно сбалансировать интересы государства и наших партнеров.

— Вы уже пришли с водочниками к каким-то принципиальным позициям? Ведь гибкая цена на спирт – это, скажем так, определенные неудобства для них.

— В течение многих лет водочные компании имели фиксированную цену на спирт, и это их более чем устраивало, но сегодня они тоже соглашаются с нашими аргументами. Более того, мы готовы привлекать их финансистов к коммуникации с соответствующими нашими подразделениями, чтобы обсудить предложения, где и что мы можем оптимизировать ради общей выгоды.

— Какой, на ваш взгляд, должна быть сегодня государственная политика на рынке спирта?

— На тех заводах, которые стоят, люди ждут частный капитал, потому что уже разочарованы тем, что государство не в состоянии решить их судьбу. Восстановить работу таких предприятий без инвестора нереально, в руководстве государства это понимают и поэтому соглашаются на привлечение частного капитала в спиртовую отрасль.

Однако, если государство декларирует приватизацию, то должно позаботиться, чем заинтересовать инвестора и как защитить его интересы. Зарегулированная акцизами отрасль вряд ли заинтересует серьезного инвестора. Я лично считаю, что решения о разгосударствлении в нашей отрасли должны обязательно подкрепляться изменениями налогового законодательства.

— Вы имеете в виду, что государство должно предоставить какие-то гарантии выгоды или льготы?

— Не льготы, а стимулы, которые бы склоняли инвесторов к тому или иному решению. Укрспирт выпускает различную продукцию – пищевой, технический спирт, биоэтанол и прочее. Вся эта продукция имеет унифицированную ставку акциза. А для того, чтобы инвесторам было интересно строить тот или иной бизнес на наших предприятиях, нужно варьировать акцизные требования. Технический спирт должен облагаться одной ставкой акциза, пищевой спирт – другой и т.д.

У нас сейчас около 10 площадок, которые готовы производить биоэтанол. Почему бы не стимулировать частный бизнес заняться его производством? Планируем по этому поводу совещание в правительстве. Будем поднимать вопрос о механизме заинтересованности инвесторов. Вместе с ассоциацией производителей биотоплива мы разработали законопроект о биоэтаноле с учетом европейских директив. В ЕС добавляют в топливо биоэтанол местного производства. Мы можем выставить такое же условие и для отечественных производителей топлива. То есть, фактически создать внутренний рынок для инвестора и гарантировать спрос на его продукцию. Такую же схему можно применить и к омывателям отечественного производства и другой спиртосодержащей продукции.

— Подобный протекционизм – это путь к лоббированию и коррупции, нет?

— Не согласен. Это государственническая позиция и реальные механизмы привлечения капитала. Мы сейчас ищем союзников в этих вопросах. Обращаемся также и к водочникам – хотите хорошую цену на спирт, давайте объединим усилия и «разгосударствим» избыточные мощности Укрспирта, что уменьшит себестоимость основной продукции для вас. Механизмы есть, и их много.

— На каком законопроекте о разгосударствлении спиртовой отрасли — депутатском или правительственном — остановились?

— В данном случае авторство не важно, важны принципиальные вещи, заложенные документом. Правительственный законопроект, в отличие от депутатского, получил отказ профильного комитета ВР. На сегодняшний день наше видение идет в унисон с законопроектом Игоря Лапина, к разработке которого нас тоже привлекли. Предлагается абсолютно прозрачное разгосударствление отрасли в три этапа.

На первом этапе проводится технический аудит всех производственных площадок. Определяются те, которые существуют только на бумаге, «порезаны» на металлолом, уничтожены, но которые еще имеют земельные участки, здания, подъездные пути и тому подобное. Все это надо как можно быстрее передать территориальным громадам, в коммунальную собственность – пусть распоряжаются имуществом на свое усмотрение. Для нас эти площадки «умерли».

Еще одна группа предприятий — это те, которые имеют все шансы получить новое дыхание. Спиртовые заводы, которые были привязаны к крупным сахарным заводам и ориентировались на производство спирта из зернового сырья (мелассы, патоки). Обычно это мощные предприятия, и они подходят для производства биоэтанола и технических спиртов. Мы предлагаем государству сначала сосредоточиться на разгосударствлении именно этих избыточных для нас мощностей (это второй этап приватизации). И третья группа — это предприятия по изготовлению пищевого спирта, для водочников. На те объемы водки, которые удовлетворяют внутренний спрос, нам достаточно существующих 15 площадок. На их базе планируется создать публичное акционерное общество, контрольный пакет которого должен оставаться у государства, а все остальное – было бы выставлено на открытый приватизационный конкурс (третий этап приватизации). Этот механизм, в целом, поддерживают специалисты отрасли, а также отраслевые профсоюзы, что важно.

— Вашу позицию может сменить кто-то более влиятельный?

— Я вам обещаю: если на меня будут оказывать давление — молчать не стану. Мы не ищем каких-то кулуарных договоренностей, а открыто и честно заявляем: отрасль нуждается в максимальной прозрачности и разгосударствлении. Если же кто-то не соглашается с предложенным вариантом – пожалуйста, мы с командой готовы к публичной дискуссии.

— Вы прошли путь от директора до высшей должности в компании, обычно на этом пути «обрастают» как друзьями, так и врагами. Расскажите, кто ваши друзья, а кто враги.

— Есть люди, которые меня, безусловно, поддерживают. Но не скрою, враги тоже появляются. Буквально на прошлой неделе против нас началась информационная война, которая имела целью поссорить нас с водочниками. Как только мы предложили водочникам встречу и дискуссию по ценообразованию, сразу в прессе вышел фейк, вроде бы я на этом совещании жестко «наехал» на одну из известных водочных компаний. Хочу воспользоваться возможностью и опровергнуть эту чушь. У нас с партнерами действительно есть расхождения, но не настолько, чтобы не найти компромисс, а тем более переходить на личности.

— Среди украинцев существует стойкое убеждение, что государственная монополия Укрспирта — это государственная монополия для частного заработка. Тенизация, криминал, убийства, постоянная кадровая чехарда — тому подтверждение. На что вы рассчитываете, имея такой информационный фон за плечами?

— Это то, о чем я с самого начала говорил – должны своей открытостью, публичной позицией и действиями сломать эти стереотипы. Поэтому и подавался на конкурс, потому что уверен в себе и своей команде.

— А как Вы прокомментируете информацию о связи с «сильными» мира сего? Ваша фамилия упоминается рядом со ставленниками одиозных теневых «надзирателей» Укрспирта – бывшего нардепа от ВО «Свобода» Игоря Кривецкого, экс-нардепа от Партии регионов Юрия Иванющенко.

— Слухи не комментирую. Все, что сегодня пишут на всевозможных «сливных бачках» – чистой воды дискредитация. Основная ее утечка случилась, когда я был назначен в 2014 году заместителем руководителя Старонибабского завода во Львовской области. Вместе с местной самообороной мы выгнали оттуда директора-регионала, доказав документально, что предприятие использовалось для его собственной наживы. Суд над ним еще не состоялся. И думаю, у него и до сих пор хватает финансовых ресурсов проплачивать любую информационную гадость против меня в ангажированных СМИ.

Если сегодня нам с командой поверят — нам удастся сломать устаревшую коррумпированную систему управления. За год мы гарантируем качественные изменения в отрасли и компании.

— Звучит очень самоуверенно.

— Все, на что уполномочило меня государство для создания эффективного предприятия, я сделаю. Будет что-то мешать и касаться не меня лично, а членов моей команды, — мы об этом сообщим публично. Даже с имеющимся шлейфом криминала и злоупотреблений, в Укрспирте можно многое изменить толерантно, без боя. Главное, убедить людей и достичь необратимости процессов. Это реально.