Налоговая милиция или финансовая полиция? Ставки — 3 к 1

Законопроект о создании…

Для налоговой милиции начало 2017 года оказалось насыщенным событиями.

С 1 января она оказалась вне закона: депутаты по ошибке исключили из Налогового кодекса положение о налоговой милиции. При этом нового закона, который определял бы правила ее работы, не было.

Такая техническая ошибка усугубила и без того сложные отношения между Министерством финансов и Государственной фискальной службой (ГФС). Каждое из этих ведомств по-своему интерпретирует "ошибку".

Так, глава налоговой милиции Сергей Билан опубликовал письмо главы парламентского комитета по вопросам налоговой и таможенной политики Нины Южаниной, в котором говорится, что, несмотря на ошибки, налоговая милиция продолжит работу в действующем правовом поле до тех пор, пока новый закон не вступит в силу.

Министр финансов Александр Данылюк занял противоположную позицию. Он назвал налоговую милицию "репрессивной" и на вопрос, стоит ли исправлять ошибку, ответил: "Очевидно, что нет. Необходимо двигаться вперед".

Вперед, в его понимании, — это к созданию финансовой полиции.

16 января Минфин подал соответствующий законопроект в Кабинет министров. Ожидалось, что правительство его рассмотрит на своем следующем заседании, но этого не произошло.

По информации источников ЭП, документ, скорее всего, вынесут на заседание Кабмина 1 февраля.

Минюст озвучил замечания

Законопроект о реформе налоговой милиции Минфин подготовил еще в сентябре 2016 года. В ведомстве уверены, что документ позволит убрать коррупционную составляющую в действиях нового органа.

"Новая финансовая полиция должна быть не силовой, а аналитической и независимой от ГФС. Это должен быть отдельный орган в подчинении Минфина", — сказал в комментарии ЭП министр финансов Александр Данылюк.

Такой подход, по его словам, создает дополнительные противовесы и убирает возможности для системного ущемления бизнеса со стороны ГФС.

Минфин настаивает на достойной заработной плате для сотрудников нового органа и новых принципах набора персонала: представители нынешней налоговой милиции не могут составлять более 25% от общего штата нового органа. Максимальное количество работников — 2 500 человек, все они будут избираться на конкурсной основе.

Предполагалось, что Кабмин и парламент не станут медлить с его принятием, и реформа стартует еще осенью 2016 года. Однако этим ожиданиям не суждено было сбыться. Формальная причина — замечания Министерства юстиции к законопроекту, из-за которых Минфин дорабатывал документ.

Выводы министерства юстиции оказались в распоряжении ЭП. Примечательны они тем, что это не просто ремарки о технических несоответствиях, а 25 страниц текста о том, что законопроект Минфина не соответствует Конституции и требует доработки согласно десятку документов.

По версии Минюста, законопроект Минфина также противоречит Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод, практике Европейского суда по правам человека.

Выводы Минюста спровоцировали в кулуарах правительства вопросы. Первый — может ли документ, который не соответствует ряду законов, обеспечить комплексную реформу налоговой милиции? Второй — да, налоговые милиционеры — страшный сон бизнеса, но кто сказал, что если ослабить контроль, бизнес выйдет из тени и начнет платить налоги?

Подводные течения

Реформа налоговой милиции всегда упиралась в две составляющие: модель нового органа и передел полномочий силовых и фискальных ведомств. Последний вопрос может стать причиной жестких баталий в коридорах власти.

По информации источников издания, во всех причастных ведомствах — Администрации президента, МВД, Государственной фискальной службе — признают необходимость реформы, но у всех есть вопросы к предложенному Минфином варианту.

ГФС. Глава службы Роман Насиров занял дипломатичную позицию, из которой понятно, что он все же скорее "против", чем "за".

"Вопрос о создании нового или обновленного органа мы с Сергеем Васильевичем (первый замглавы ГФС, куратор налоговой милиции Сергей Билан. — ЭП) неоднократно поднимали с 2015 года и предлагали несколько вариантов его работы. И мы сегодня первые, кто напоминает: принятие этого закона более чем необходимо как для правительства, так и для бизнеса", — заявил ЭП Насиров.

Руководство ГФС также отмечает, что работу налоговой милиции регулируют около ста нормативно-правовых актов, и новый закон должен вписываться в действующую законодательную канву или устанавливать новые, не противоречащие друг другу правила.

Управление ГФС в целом и подконтрольность ее главы в частности — больная мозоль Министерства финансов.

Яркий пример — предпринятая в 2016 году попытка Минфина отобрать у ГФС полномочия по управлению базами данных. Попытка не увенчалась успехом, против передачи был не только Насиров, но и МВФ.

Сейчас ситуация немного другая. Реформа налоговой милиции и создание финполиции под управлением Минфина — пункт нового проекта меморандума с МВФ. Ожидается, что соответствующей закон парламент примет до конца апреля.

По информации источников издания, в ГФС считают предложенный Минфином законопроект категорически неприемлемым. Причина — нет понимания, как будет происходить передача полномочий правоохранительных органов и кто их будет выполнять.

"Будет разгул финансовой преступности. Нужен совершенно новый закон с подробно выписанными новыми полномочиями нового органа", — говорит собеседник издания в госслужбе.

Президент.  Гарант в целом не против создания финполиции, но за то, чтобы законопроект вписывался в действующее законодательство и не предполагал реформу "с колес".

Источник ЭП в Администрации президента сказал, что создание единого органа по борьбе с финансово-экономическими преступлениями "крайне важно".

Он отмечает, что необходимо уйти от дублирования полномочий. По словам собеседника, нынешняя структура не позволяет комплексно бороться с преступлениями, ведь сейчас по одному и тому же нарушению бизнесу "портят кровь" "тьма органов".

"Жаренный петух в голову не клюет. Ничего страшного не произойдет, если мы примем новый законопроект через полгода, но максимально его доработаем, особенно в части механизмов передачи функций правоохранителей и соответствия с другими законодательными актами. Есть, например, сомнения по поводу эффективности механизма подбора кадров", — говорит собеседник издания.

По его мнению, при уровне "теневой" экономики 38%, а по неофициальным данным он гораздо выше, трансформация органов по борьбе с экономическими преступлениями в благих целях — борьбы с коррупцией и снижением давления на бизнес — может иметь обратный эффект.

"Давление снизим, но где гарантии, что бизнес после этого перестанет уклоняться от уплаты налогов?" — задаются вопросом в АП.

Реформа может тормозиться и по другой причине: президент, например, может не захотеть передавать полномочия СБУ и других подконтрольных ему правоохранительных органов Кабинету министров.

МВД. Как уже писала ЭП, у главы МВД Арсена Авакова также есть замечания. Он за максималистский проект единой финансовой контрольной институции с ликвидацией этих функций в СБУ и Нацполиции.

Пока Аваков занял выжидательную позицию. "Мы готовы поддержать максималистскую позицию по Службе финансовых расследований. Ждем документ Минфина", — сказал он ЭП.

В свою очередь, все опасения по поводу разгула преступности и неуплаты налогов Александр Данылюк называет "манипуляциями".

"На воре шапка горит. Покажите мне хотя бы одного человека, который действительно верит, что нынешняя налоговая милиция является эффективным инструментом борьбы с финансовой преступностью. ГФС лишают главного инструмента для давления на бизнес и коррупции. Конечно, не все этому рады, потому и пытаются сорвать процесс", — объясняет попытку отложить реформу глава Минфина.

Перспективы прохождения

Все зависит от того, насколько Минфин проработал поправки ведомств и будет ли документ соответствовать украинскому законодательству к моменту рассмотрения. Отсутствие юридических несоответствий и качественно подготовленный текст может стать козырем Минфина.

"Замечаний и предложений от различных органов было много, протокол согласования позиций получился очень объемным. Мы учитывали все технические и юридические моменты, исправляли ошибки. Однако мы не учитывали замечания, которые пытались изменить наши принципы создания нового органа", — говорит Данылюк.

Второй фактор — как сложится политический пасьянс в отношении реформы.

"Какое решение будет принято на фракциях, так и будет голосовать комитет. В комитете обсуждался вариант создать рабочие группы для обсуждения законопроекта №4228 (депутатская инициатива во многом аналогична законопроекту Минфина), но пока этого не произошло", — заявила ЭП глава парламентского комитета по вопросам налоговой политики Нина Южанина.

Сейчас, по ее словам, у комитета очень много работы: часть депутатов настаивает на рассмотрении законопроектов о национальной таможне, другие — о реформе налоговой милиции. На повестке дня также пакет законопроектов о деофшоризации и аудиторской деятельности.

Безусловно, говорит Южанина, реформа налоговой милиции — на повестке дня, но вопрос в подходах. По ее мнению, главное, чтобы новый орган стал "более интеллектуальным" и эффективно работал на опережение экономических преступлений.

"Кое-кому кажется, что если ее ликвидировать, то свершится мечта и всем станет очень хорошо: бизнес-климат сильно улучшится, а бизнес тотально начнет платить налоги. Раньше я тоже так считала, но сейчас, видя, как компании в связи с новыми правилами уплаты НДС стараются впрыгнуть в последний вагон, сформировать наперед как можно больше запасов и фиктивного НДС, чтобы не платить налог в текущем году, я пониманию: ликвидация налоговой милиций не решит всех проблем", — отмечает она.

Реформа налоговой милиции для Александра Данылюка — индикатор его политического веса и "зубастости". Каждая широко распиаренная в обществе, но не проведенная реформа умаляет веру в возможности министра отстаивать собственные инициативы и проводить обещанную эффективную фискальную политику.