Журналист из Херсонщины поделился опытом работы в дальневосточных СМИ

Журналист  NovaKahovka.city  Константин Иванов два года проработал в СМИ в России. Уехал оттуда после событий на Майдане. Теперь он сравнивает реалии жизни в двух странах. Вспоминает свои разговоры с местными про Украину, неожиданную реплику про Крым от ФСБ-шника и о том, что на Дальнем Востоке не редкость услышать, как пожилые люди говорят на украинском.

«Дальний Восток — не провинция, а колония», — таким жестким заявлением ошарашил меня на исходе 2014 года тогдашний глава Бурейского района Амурской области РФ Павел Семенович Штейн.

В последний год  десятилетнего пребывания на должности его одолел недуг многих умных россиян — зеленый змий.

Попасть к нему на интервью было большой удачей, так как прессу он особо не жаловал, но мне повезло.

Последний раз свиделись мы поздней осенью 2014 года, говорили о политике. Причем достаточно откровенно. Павел Семенович готовился уйти на пенсию, а я паковал чемодан, собираясь в Украину.

После третьей рюмки коньяка хозяин кабинета вдруг сказал:

 «Вот вы меня про Украину спрашиваете. А что о ней говорить, если они, — многозначительно поднял палец вверх, — своим житья не дают? Знаете, какая карта Приамурья висит в одном о-о-о-чень высоком московском кабинете? 1836 года! И российского Дальнего Востока на ней почти нет — только китайский. Вот мне и кажется, что столичные чины до сих пор относятся к Дальнему Востоку даже не как к провинции, а как к колонии. Грабят — никого, не стесняясь — а я в этом участвовать не хочу. Может хоть в вашей стране теперь что-то изменится к лучшему, а там, даст Бог, и мы подтянемся. Удачи вам, Костя в дороге и дома!»

Спустя несколько дней я был уже на родной украинской земле.  

В поисках работы

Началась моя дальневосточная житейско-журналистская «эпопея» в декабре 2012 года. Тогда за пару дней до новогодних праздников, сошел с трапа самолета на землю, где прошла студенческая юность и первые годы взрослой еще советской жизни.

Была предварительная договоренность по поводу будущей работы в городе Райчихинске Амурской области. Но руководство местной телекомпании не устроило отсутствие моего резюме. Ждать не хотелось, поэтому пошел в другие редакции, благо в 15-тысячном райцентре были еще три газеты.

Райчихинск Амурской области   рачихинск.мо-рф

Во время трудоустройства мне пришлось внести поправку на местные реалии. Например, «Вести Райчихинска» выходили без участия журналистов. Для экономии бюджетных средств депутаты сделали печатное издание просто еженедельным сборником принимаемых решений и постановлений главы города. Именно поэтому журналисты там попросту ни к чему. «Переварив» первое отличие российских реалий от наших, отправился дальше.

В «Горняке» был день выпуска номера, но главного редактора на месте не оказалось. Выяснил, что его просто нет. Удивившись во второй раз за час, поднялся на два квартала выше.

И в двухэтажном доме, построенном пленными японцами в конце 40-х, среди множества контор с трудом отыскал редакцию газеты «Маршрутка». В просторном кабинете меня приняла импозантная грузинка слегка за 30. Без церемоний, улыбнувшись, протянула руку: «Марика. Что вас к нам привело»? Услышав ответ, заинтересовалась, посмотрела документы: «А пишете-то как?»

И тут мне очень пригодилась прощальная статья в Новой Каховке, под заголовком «Возвращайся, Костян», написанная Оксаной Струиной. Подействовала лучше всякого резюме. Спустя час с небольшим меня представили коллективу как нового редактора. На вхождение в курс дел дали неделю, и началась работа.

На позициях оппозиции

Первый же материал стал резонансным. Подняли тему о долгострое, на который ушло 50 миллионов рублей. Вместо положенных по проекту шести месяцев дом доводился до ума почти два года. А в процессе стройки даже развалился. И для жизни людей конечно был непригоден.

Дополнительный факт: фирма-подрядчик из Хабаровска растворилась в бескрайних просторах. Интересно, что подписи ее руководителей суд признал фальшивыми. Грешили, что дело не обошлось без двухмиллионной взятки главе Райчихинска Виктору Радченко. Дело дошло до губернатора и областного следственного комитета.

И это лишь один из многочисленных эпизодов, по которым интернациональный коллектив «Маршрутки» изрядно кусал местную власть.

Начало Майдана

В российских СМИ информация об Украине была однобокой и заангажированой. Запомнились заголовки в «АиФ» о Крыме: «Мы возвращаемся домой» или «Будь патриотом — помоги Донбассу».

Предвыборный постер в Крыму   http://www.abc.net.au

Врезался в память телерепортаж НТВ. Журналистка, находившаяся на Майдане, просто общалась с людьми и услышала в ответ на вопрос о революции следующее: «Дякуємо тим западенським хлопцям, що врятували нас від банди Януковича».

Признаюсь, чуть не подавился, слишком уж непривычно это прозвучало после киселевско-соловьевских бредней. Правда, в вечернем эфире этого репортажа уже не было. Запомнилось и то, что украинские сюжеты, например, на НТВ появлялись каждые полчаса. К счастью, в интернете украинские телеканалы  были доступны, так что возможность сравнивать и делать выводы была.

«На мятежи в Украину»

Второй после Крыма тревожный звонок прозвучал в конце марта после встречи с начальником Бурейского районного военкомата. Повод для нее был рабочий — предстоящий 8 апреля день работников военкоматов. Пообщались с бодрым майором, качусь в автобусе обратно, времени в дороге часа полтора.

Слышу разговор с виду недавних «дембелей», видел их несколько минут назад в коридоре военкомата: «Ты прикинь, — громко возмущался один, — хотел на контракт пойти в Белогорск или Свободный (город, возле которого строился космодром «Восточный» ), так, суки, говорят мест нет».

А на мятежи в Украину — хоть завтра

Сначала подумал, что ослышался и, повернувшись спросил: «Куда на мятежи?» «В Украину», — не задумываясь отрапортовал  парнишка. «А что войну объявили»? «Та не, бэндеровцев на Донбассе усмирять», — спокойно так говорит. Тут я уже не выдержал: «А ничего, что у Украины своя армия есть и без стрельбы точно не обойдется»? А в ответ: «Да, ну, нах… в Крыму, кто-нибудь стрелял что ли»?

Не знаю, жив ли сейчас тот мой невольный собеседник, но разговор помню до сих пор. Тогда Донбасс был еще табу для росСМИ, а в военкомате уже открыто набирали наемников.

Необычная реплика от сотрудника ФСБ

Знакомство с ФСБ состоялось тоже на профессиональной ниве. После публикации под заголовком «Почем водичка или кто готовит подарок террористам?» Речь шла об отсутствии очистных сооружений, о техническом  состоянии насосных станций Райчихинска и их охране. Ее на тот момент не было вообще, хотя по российским законам на КНС обязателен трехметровый забор, круглосуточная охрана и видеонаблюдение.

Но ООО, которому на откуп отдали эти стратегические объекты, сдало ограды на металл, а сторожей сократило, создав туда почти свободный доступ. Вот я и написал, что если вдруг РФ поссорится с Китаем, то для уничтожения местных воинских частей будет достаточно небольшой группы диверсантов, которые отравят воду.

Буквально на следующий день после выхода номера в редакцию прибыл капитан ФСБ. Увидев украинский паспорт, посуровел: «Ваше отношение к Крыму, есть ли связи с Правым сектором?» Про Крым сказал, что думал, а по поводу Правого сектора обратил внимание на мою дату прибытия в РФ — 28 декабря 2012 года.

«Российское гражданство принять не хотите?»

«Нет, после Крыма даже мыслей таких не возникает». Фсбшник долго смотрел мне в глаза, а потом выдал: «Понимаю. Если бы нашего Чуркина (тогдашний посол России при ООН) туда послать, он бы 150% за «воссоединение» насчитал».

После этого разговора всегда ожидал звонка или визита людей из «органов». И они были, причем, независимо от времени суток.

 С 1906 по 1917 в Приамурье проживала больше 64 тыс. украинцев — http://argumentua.com

Переселенцы: иждивенцы и колхозники

Первое знакомство с привезенными с Донбасса беженцами у меня состоялось в начале лета 2014. Поводом для внеочередной поездки в Завитинский район стал звонок замглавы администрации: «Приезжайте, может быть, у вас получится убедить земляков начать работать».

Приехал, но сначала, пользуясь служебным положением, попросил свозить туда, куда не хотели ехать убежавшие от войны. Поясню, что крупные агрофирмы в России официально именуются «колхозами». Именно в такие донбассцев и агитировали.

Я поначалу удивился. Добротные, качественно отремонтированные дома, в хозяйстве кроме птицы, есть свиньи и даже коровы, отданные за трудодни — мясо, зерно, овощи. Детей, кто был болен, без проволочек отправили в больницу. Не скрою — те четыре семьи, что стали колхозниками, были довольны.  

«А чего ж другим вашим не хватает?»

Как оказалось, земляки были недовольны малым количеством фруктов в меню и в нем же — маргарином вместо сливочного масла. Они искренне возмущались зарплатой в 15 тыс. рублей и требовали не менее 50-ти, что и для подавляющего числа коренных жителей Приамурья недостижимая мечта.

Кричали и о зарплате в 40 тыс. гривен в Горловке, но узнав, что я с Украины почему-то замолчали. Кстати, забота о новых кадрах — не проявление братской любви, а элементарный инстинкт хорошего хозяина, у которого просто физически не хватает добросовестных работников. Естественная убыль населения на Дальнем Востоке настолько катастрофическая, что ее не восполняют даже вездесущие китайцы.

Думаю, что в хорошем отношении к приехавшим сыграло свою роль и то, что почти половина жителей Амурской области — потомки этнических украинцев, попавших туда в конце 19 начале 20 веков. Кстати, українську мову из уст весьма пожилых райчихинцев доводилось слышать не единожды, так что со временем удивляться уже перестал.

Константин Иванов

Источник- Novakahovka.city