Политики не приносят инвестиции в страну, говорить нужно с бизнесом

Двусторонняя торговля между Украиной и Германией в последние месяцы растет впечатляющими темпами. Немецкий бизнес видит большие перспективы сотрудничества с нашей страной, но украинские предприятия порой проявляют инертность в осваивании новых форм сотрудничества. Санкции осложняют немецким предпринимателям жизнь, но об их обходе они даже не помышляют.

Об этом корреспондент Укринформа узнала из разговора с Михаэлем Хармсом, исполнительным директором Восточного комитета немецкой экономики. Эта структура была создана в 1952 году и сегодня связывает ключевых игроков немецкого бизнеса и госструктур ФРГ с партнерами в 21 стране Восточной и Южной Европы, Центральной Азии.

— Господин Хармс, согласно данным вашего комитета, за первые 5 месяцев этого года товарооборот между нашими странами вырос на 21,9% и достиг 2,635 млрд евро. Импорт из Украины увеличился на 10,5%, составив 818,4 млн евро. При этом немецкий экспорт в Украину подскочил на целых 27,8% до уровня 1,816 млрд евро. Каков ваш прогноз на весь 2017 год?

— По консервативным оценкам можно спрогнозировать плюс 20%, дабы оставаться на консервативных позициях. Мы очень рады, немецкий экспорт в Украину действительно значительно вырос. Это показывает, что украинская экономика перешла в стадию роста, предприятия инвестируют, модернизируются. Вырос также и украинский экспорт. Я надеюсь, что эффекты от зоны свободной торговли будут все более ощутимы в наших двусторонних отношениях. Я думаю, это очень хороший сигнал.

Но по моему личному опыту, важно делать простые практические шаги. И здесь у нас есть большой потенциал для выведения отношений на новый уровень. Речь идет о расширении контактов с инвесторами, улучшении имиджа Украины, представлении результатов проведенных реформ, оценки страны с точки зрения динамики ее развития. Уверен, тут мы не используем в полной мере наши возможности.

— Зона свободной торговли создана. Но смогут ли украинские предприятия пробиться на европейский рынок, который себя очень активно защищает и настороженно смотрит на новичков?

— Никаких юридических препятствий нет. Просто европейский рынок высоко конкурентный, и тут нелегко пробиться. Украинское сельское хозяйство очень неплохо развивается, оно конкурентоспособно. С промышленностью – сложнее, я признаю. Но речь идет о привлечении инвесторов в Украину, этой темой мне бы хотелось заняться более предметно.

— Путем проведения двусторонних инвестфорумов например? За последние два с половиной года они проходили дважды, при активном участии Восточного комитета. Планируете ли вы организовать новые встречи в ближайшее время?

— Мы планировали, и когда были весной в Киеве, предложили премьер-министру (Украины) организовать третий украино-немецкий инвестфорум. Первый раз событие проходило при участии госпожи Ангелы Меркель (в Берлине), потом в Киеве. Мы планировали провести следующий форум в Берлине или Мюнхене.

К сожалению, у нас после выборов пока нет действующего правительства. Для украинского же руководства было бы крайне важно провести и политические переговоры. Но мне кажется, их ждать не обязательно, можно организовать бизнес-форум и с действующим правительством. В моем понимании, более важная задача для украинского правительства – это говорить с бизнесом. Политики, при всем уважении, не приведут ни одного цента инвестиций, это могут сделать только частные компании. Мне кажется, диалог с бизнесом важнее, чем встреча с каким-либо министром.

Мы готовы в любой момент. Пока все сдвинулось на следующий год, но, по моему мнению, это – слишком поздно и надо бы действовать быстрее…

— Как чувствуют себя сегодня немецкие компании в Украине? В восточной части страны ситуация все еще остается сложной, в адрес Киева часто звучат упреки в том, что темпы реформ не соответствуют ожиданиям Запада…

— Естественно, компании сократили свой оборот. Это чисто прагматическое решение в связи с серьезным экономическим кризисом, который мы переживали последние 2-3 года, и с очень непростой политической ситуацией. Но в последнее время заметен возрастающий интерес. Украина добилась очень неплохих результатов в стабилизации банковской системы, в своей энергетической политике. Совсем недавно фирма Leoni открыла завод на западе Украины. Экономика Украины растет, несмотря на то, что подниматься начала с достаточно низкого уровня. В последнее время как раз видны позитивные тенденции.

— Ваш Комитет выступил с проектом «Покупательская инициатива». Его цель – помочь украинским предприятиям найти свое место в западноевропейской производственно-сбытовой цепочке, снизить трудности в общении с немецкими партнерами. Как он продвигается, нашел ли отклик со стороны украинских партнеров?

— Мы провели первый семинар в Киеве, на который пригласили украинские фирмы, чтобы проинформировать об этой инициативе. Событие было организовано совместно с нашими партнерами – Немецким союзом закупщиков, который объединяет около 20 тыс. немецких закупочных организаций.

Честно говоря, я ожидал немножко большего. Пока не могу сказать, что с украинской стороны к этой инициативе наблюдается большой интерес. Очень жаль, поскольку как раз на фоне Зоны свободной торговли это очень полезная инициатива.

Мы поддерживаем контакты со всеми ведущими украинскими предпринимательскими союзами. Надеюсь, сможем привлечь к этому начинанию больше предприятий. Мой совет украинской стороне (это наше большое желание) – быть более активными на немецком направлении, мы к этому готовы, но пока видим слишком мало инициативы.

— На прошлой неделе в Сочи руководители 20-ти крупных немецких предприятий встречались с президентом России. Компания Siemens, попавшая в крайне неприятную историю в связи с тем, что российские партнеры отправили в Крым немецкие турбины, была, в отличие от других, представлена не руководителем Джо Кезером, а одним из высокопоставленных чиновников. Тема нарушения санкций обсуждалась?

— Эта тема не играла никакой роли. Мы ее совершенно не обсуждали. И сами представители Siemens эти вопросы не поднимали. Вообще, встреча была очень неполитичная и весьма прагматичная. Речь шла не о санкциях или каких-то больших политических темах, а об очень конкретных проектах фирм в РФ, отраслевых проблемах, новых инициативах.

Но если вы спрашиваете меня о турбинах в Крыму, то мы всегда говорили, что это очень нехороший сигнал для нашего двустороннего сотрудничества. Мы как Восточный комитет требуем от российского правительства выполнить все те обещания и договоренности, которые были с фирмой Siemens в этом направлении. И настаиваем, что нарушение санкционного режима – это очень негативный сигнал для атмосферы доверия, которую мы хотим построить.

Позиция российской стороны была озвучена официально. И мы очень четко проговорили свою позицию. В том числе и российской стороне. Но сейчас это вопрос и Министерства иностранных дел, и Европейской Комиссии. Вы знаете, что после этого случая Германия инициировала персональные санкции против ответственных лиц в российском правительстве, в Минэнерго. Думаю, здесь необходимые политические шаги были предприняты.

Сейчас это не столько вопрос политических переговоров, сколько судебных разбирательств, они еще продолжаются. Посмотрим, чем все закончится.

— О санкциях: немецкий бизнес неустанно говорит о своих потерях, оказывая давление на политиков. Но давайте посмотрим на тенденции роста двустороннего товарооборота между ФРГ и РФ. После начала войны в Украине имело место некоторое падение, сегодня же цифры весьма впечатляющие. Так настолько ли велики потери, или они все же преувеличены?

— И да, и нет. Мы не можем считать, что все потери, которые у нас были в торговле с РФ (а она упала где-то до половины того рекордного объема, который был), – стали следствием санкций. Это совершенно не так. Мы считаем, что влияние санкций на это падение составляет, может, процентов 20, не больше. Основное снижение произошло за счет падения цены на нефть, девальвации рубля, экономического кризиса в России и так далее. Это более важные факторы.

С другой стороны, конечно влияние санкций наблюдается, особенно в долгосрочной перспективе. Это вопрос доверия, вопрос крупных стратегических проектов. Если над вами висит угроза потенциальных санкций или уже существующих, вы будете более осторожны с финансированием, с долгосрочными проектами, будете, возможно, пересматривать вашу общую стратегию.

Поэтому влияние санкций конечно есть, и влияние негативное. И, естественно, мы как экономические актеры хотели бы освободиться от любых ограничений, в том числе и от российских контрсанкций, от санкций в отношении Ирана и любых других.

— Но пока они действуют, не будет ли попыток со стороны бизнеса обойти ограничения?

— Нет, это даже не обсуждается. Мы действуем 100-процентно в правовом поле. И пока санкции есть, мы, конечно, будем их придерживаться. Мы понимаем, что это очень политический вопрос. Здесь действует примат политики. Но жизнь немецких предприятий стала бы куда легче без такого санкционного режима.

— Еще одним резонансным, причем, на общеевропейском уровне, немецко-российским проектом является «Северный поток». В Сочи этот вопрос обсуждался?

— «Северный поток» обсуждался. Это я как раз рассматриваю как конкретный проект. Но не стоит фокусировать все наше сотрудничество (с Россией) на таких знаковых, политически спорных проектах. Мы очень подробно обсуждали тему цифровой экономики, такое, может, приземленное, но весьма  перспективное направление как сельское хозяйство, торговлю, проблемы локализации инвестиций и равноправного отношения к инвесторам. Целый спектр проблем, которые не каждый день обсуждаются в прессе, но для фирм являются хлебом, который они каждый день зарабатывают на российском рынке.

— И все же. На днях «Северный поток» опять обсуждался в Брюсселе, к консенсусу стороны так и не пришли. Ряд стран выступают категорически против. Справедливо ли, с вашей точки зрения, если Германия будет в одностороннем порядке продавливать эту тему?

— Здесь не стоит вопрос справедливости. Здесь вопрос нахождения справедливого компромисса, скажем так. В конечном итоге это должны решать компетентные органы.

Мне кажется, немецкая позиция была совсем недавно подтверждена юридической службой ЕС, которая четко сказала, что аргументы Комиссии чисто политические, и они не видят юридических предпосылок для мандата Комиссии на переговоры. Это всегда была позиция немецкого правительства, немецкого бизнеса. И сейчас просто надо продолжать дискуссию и найти какой-то компромисс.

Мы считаем его очень правильным и полезным проектом, не только для Германии, но и для энергетической безопасности всего Европейского Союза. Но в то же время мы понимаем, что мнения здесь могут быть разные.

— А как же интересы Украины? Их ведь нельзя просто проигнорировать.

— По моему мнению, это было не очень дальновидной стратегией России – с самого начала объявлять, что после осуществления «Северного потока» Украина будет закрыта как транзитный маршрут. Это абсолютно не наша позиция.

Я считаю, что энергетическая безопасность Украины – очень важная тема, и ее обязательно следует учитывать в этих переговорах. Опять же, здесь нужно найти какой-то компромисс. Мне кажется, его найти можно.

Потребность Европы в газе будет расти. Объемы газа, который мы получаем пока из Северного моря (Голландия и Англия), будут сокращаться. Тут остается место и Украине как транзитной стране, и таким проектам как «Северный поток».